— Ты безумна, — фыркнул Арслан.
— Ну а что? Мой путь конечен, в отличие от тебя. Так что, могу говорить что хочу. Все что мог плохого, ты мне уже сделал, больше нечего. Как и хорошего, собственно. Я так сказать… под защитой высших сил! Просчитался, да? Соболезную. Лучше сразу сдавайся. Я вообще не злая, но если обидишь кое-кого, мозг вынесу напрочь.
— Рад, что мои заботы ты тоже ценишь, — лишенным эмоций голосом произнес Арслан.
— Сложно отрицать очевидное. Но ни корона, ни саркофаг, ни травы, которыми пропиталось все мое тело не перевесят того, что ты очень неприятная личность, — продолжала я в каком-то противоестественном запале. Согласитесь, странно так безудержно дразнить свирепого хищника.
— Лина, — от этого голоса по телу у меня пошли мурашки, а затем я почувствовала отголоски боли. Лишь отголоски, но и они были ужасными.
Лишь взглянув в его глаза, я присмирела. Мое желание рвать и метать испарилось, словно его и не было. Все почему? Потому, что все небо было в его глазах. Весь мир. И бордовые крылья. Он будет защищать меня. Чего бы это ему не стоило. Я четко поняла это в этот миг. Словно прочла. Словно подглядела в узкую щелочку приоткрытой двери. А еще я поняла, что если Мия не сдержит слово…. я… Она должна!
Закусив губу я молча отвернулась от него, волевым усилием разрывая контакт.
Безумие — это оазис в мире боли и обреченности. Защитный механизм, последняя попытка спасти себя от модного в моем мире ныне слова «стресс».
И пока массы драконов и их женщин на трассах амфитеатра возмущенно и благоговейно шумели, взирая на осыпавший все вокруг дождь из сирени, я оглядела нижние ряды. А там было весьма много знакомых лиц. Шернор с Изой, венценосные эльфы, Ян, сверкающий серебром глаз. Кое-кто из придворных Элезара. Несколько незнакомых мне эльфов со светлыми косами. Все они были собранны и сосредоточенны. Не поразили их мои фокусы…. Таким как они пыль в глаза не пустишь. Ведь видели они меня не впервой.
— Так чего мы ждем? — спросила я ровно, не окрашивая негодованием или нетерпением тон своего голоса.
— Его, — ответил насмешливо Арслан, — этого старого змея.
Не поняв ничего, я обернулась на Арслана, затем, услышав шорох за спиной, повернулась на звук. По склону, над Драконьеим камнем, вниз сползал серебристо — белый дракон. Он был невероятно длинен. Змеевидная форма его тела и расположение шипов выдавала в нем далекого родственника Бордового рода. Но форма лап и головы, а так же странный, неприсущий никому изгиб крыльев делал его еще более странным.
— Это Старейшина, — произнес за моей спиной Деймон.
— И он первый урог, обуздавший свою суть, — благоговейно произнес Арслан. Удивительно слышать в его голосе эти нотки.
М-да….
Как только мы встретились глазами, я и тот кого благоговейно драконы называли Старейшиной, мир хаоса окружавший нас просто исчез.
Что еще может произойти, когда встречаются два менталиста?
— Что нам стоит дом построить? Нарисуем, будем жить, — первое, что возникло в моем сознании, когда я осознала себя среди белой пелены пространства, где не было ничего кроме белого тумана, огромной змеевидной туши, прячущейся в нем и бело го камня пола этого места.
— Столько сарказма…. Столько протеста и отрицания…. возмущения… вижу я в тебе. Сколько страстей в столь хрупкой оболочке, что поддерживается божественной дланью нашей матери, — шептал он, извиваясь в тумане, — кто ты, дитя? Куда ты привела меня? Я ожидал увидеть иное место.
— Я Адалин, — произношу спокойно, спокойствие этого места и шепот в тумане удивительным образом успокаивают меня, — а что до места, не думаю, что вы, Сипхар, ожидали чего-то иного.
— Мне стало интересно поговорить с тобой, дитя другого мира. Прежде чем принять решение о споре, что кровавым клеймом стоит на твоем теле.
Я промолчала. Что я могу сказать по этому поводу….. Сопутствующие потери…. Новые переменные.
— Твое возмущение слишком остро. Прежде еще я не встречал подобную тебе. Скажи, почему скрываешь свои мысли? Почему прячешь свою душу?
— Зачем мне обнажать свою душу, хватит и тела, — забыла отметить, что в этом пространстве белого марева я была нагой. Без артефактов и одежды. Такова цена. Что-то отдать, чтобы что-то сохранить, — вы конечно меня извините, но вы знатный вуалерист. Этакий любитель подглядывать.
— Иные смущенно пытались прикрыться, а ты стоишь тут, расправив плечи. Признаюсь, мне самому становиться неловко от твоей….. наглости, — из тумана вынырнула огромная, заостренная морда и белесые, нет, скорее серебристый глаз взглянул на меня.
— Если не считать досадного ухудшения моего состояния в последние несколько дней, и как следствие мертвенной бледности, то я в прекрасной форме. Чего мне стыдится? Такая какая есть, другой нет. Хотя, ну ведь можно было придумать что-то другое. Возмущает в вашем мире меня то, что каждый пытается отпить моей крови, а не увидеть меня в чем мать родила. Вы что все тут? Вампиры латентные?
Ответом мне было фырчание, а затем смех. Громадная голов вновь скрылась в тумане. Отсмеявшись он вернулся.
— Если бы не дар самого отца видеть истинную суть, то и половины слов твоих я бы не понял. Есть в тебе свое очарование. И ты искренна. И ты не благоговеешь перед драконами. Ответь мне, дева, кого из драконов выберешь ты, иномирный маг?
Иномирный маг. Обращение старого дракона больно ударило в самое сердце, напоминая о будущем.
— Деймона. Всегда, — тут же произнесла я.
— А Арслан? Чего достоин он?
— Смерти, — с болью дались мне эти слова.
— Месть?
— Нет.
— Объясни.
— Пусть он найдет покой. Он существует, не живет. Его раздирают противоречия и безумие.
— Он обидел тебя, а ты его жалеешь?
— Свою жизнь он выбрал сам. Недостойно жалеть столь сильного мужчину. Жалость худшее чувство которое можно испытывать к мужчине. Но очевидно, что миру станет без него лучше. И ему без этого мира, надеюсь тоже. Чем больше думаю об этом, тем более уверяюсь в том, что наверное все его действия продиктованы именно этой целью. Умереть. Наконец.
— Я не решаю исход их битвы. Кому жить, кому умереть. Тебе я могу лишь дать время. Уговорить отступить того, кто претендует напрасно. Отступить второго ты не уговоришь, он в должен доказать свое право быть с тобой.
— Он уже доказал и не раз. Сколько нужно мучить Деймона этими вашими драконьими правилами? Издеваетесь? Я прочла в мыслях других драконов… они считают его…..
— Но тем не менее они боятся. Того, кто несет груз проклятья, того кого они же Проклятым назвали. Я скажу тебе, девочка, чего бояться эти дети. Они бояться того самого мига, когда он обратиться. Драконы помнят все обиды. И всегда платят по счетам.
Я так устала.
Пока старый не то дракон, не то урог вещал я закрыла глаза и потерла указательным и большим пальцами переносицу.
Вновь повторила сама себе «Я так Устала».
И где-то в заходе на третий вираж ощутила ментальный удар. Только вот сопротивляться не хотелось вовсе. Бессмысленно это. Буду бороться, только зря силы растрачу. Да и нечего мне скрывать. Просто мне хотелось, возможно, чтобы это было по моей воле и желанию. Тогда, когда я захочу. Даже если это не так. Даже если мы оба понимаем, что не будет иначе.
Сипхар на удивление аккуратно перелистывал страницы моих воспоминаний, оставляя интимное без внимания.
Удивительная легкость для такого мощного существа. Действительно мощного. Ведь я иномирный маг, самый сильный маг в этом мире с дарованной силой, сравнимой лишь с божественной. И возможно наше сражение длилось нескончаемо долго. И я проиграла бы. Не потому, что сила во мне слабее, а лишь потому что тело мое смертно, в то время как Старец Сипхар не жив и не мертв. Судья драконьего племени. Последний в своем роду, что не будет иметь продолжения. По воле богов или по его собственной глупости… Неизвестно.