— Так чего мы ждем? — спросила я ровно, не окрашивая негодованием или нетерпением тон своего голоса.
— Его, — ответил насмешливо Арслан, — этого старого змея.
Не поняв ничего, я обернулась на Арслана, затем, услышав шорох за спиной, повернулась на звук. По склону, над Драконьеим камнем, вниз сползал серебристо — белый дракон. Он был невероятно длинен. Змеевидная форма его тела и расположение шипов выдавала в нем далекого родственника Бордового рода. Но форма лап и головы, а так же странный, неприсущий никому изгиб крыльев делал его еще более странным.
— Это Старейшина, — произнес за моей спиной Деймон.
— И он первый урог, обуздавший свою суть, — благоговейно произнес Арслан. Удивительно слышать в его голосе эти нотки.
М-да….
Как только мы встретились глазами, я и тот кого благоговейно драконы называли Старейшиной, мир хаоса окружавший нас просто исчез.
Что еще может произойти, когда встречаются два менталиста?
— Что нам стоит дом построить? Нарисуем, будем жить, — первое, что возникло в моем сознании, когда я осознала себя среди белой пелены пространства, где не было ничего кроме белого тумана, огромной змеевидной туши, прячущейся в нем и бело го камня пола этого места.
— Столько сарказма…. Столько протеста и отрицания…. возмущения… вижу я в тебе. Сколько страстей в столь хрупкой оболочке, что поддерживается божественной дланью нашей матери, — шептал он, извиваясь в тумане, — кто ты, дитя? Куда ты привела меня? Я ожидал увидеть иное место.
— Я Адалин, — произношу спокойно, спокойствие этого места и шепот в тумане удивительным образом успокаивают меня, — а что до места, не думаю, что вы, Сипхар, ожидали чего-то иного.
— Мне стало интересно поговорить с тобой, дитя другого мира. Прежде чем принять решение о споре, что кровавым клеймом стоит на твоем теле.
Я промолчала. Что я могу сказать по этому поводу….. Сопутствующие потери…. Новые переменные.
— Твое возмущение слишком остро. Прежде еще я не встречал подобную тебе. Скажи, почему скрываешь свои мысли? Почему прячешь свою душу?
— Зачем мне обнажать свою душу, хватит и тела, — забыла отметить, что в этом пространстве белого марева я была нагой. Без артефактов и одежды. Такова цена. Что-то отдать, чтобы что-то сохранить, — вы конечно меня извините, но вы знатный вуалерист. Этакий любитель подглядывать.
— Иные смущенно пытались прикрыться, а ты стоишь тут, расправив плечи. Признаюсь, мне самому становиться неловко от твоей….. наглости, — из тумана вынырнула огромная, заостренная морда и белесые, нет, скорее серебристый глаз взглянул на меня.
— Если не считать досадного ухудшения моего состояния в последние несколько дней, и как следствие мертвенной бледности, то я в прекрасной форме. Чего мне стыдится? Такая какая есть, другой нет. Хотя, ну ведь можно было придумать что-то другое. Возмущает в вашем мире меня то, что каждый пытается отпить моей крови, а не увидеть меня в чем мать родила. Вы что все тут? Вампиры латентные?
Ответом мне было фырчание, а затем смех. Громадная голов вновь скрылась в тумане. Отсмеявшись он вернулся.
— Если бы не дар самого отца видеть истинную суть, то и половины слов твоих я бы не понял. Есть в тебе свое очарование. И ты искренна. И ты не благоговеешь перед драконами. Ответь мне, дева, кого из драконов выберешь ты, иномирный маг?
Иномирный маг. Обращение старого дракона больно ударило в самое сердце, напоминая о будущем.
— Деймона. Всегда, — тут же произнесла я.
— А Арслан? Чего достоин он?
— Смерти, — с болью дались мне эти слова.
— Месть?
— Нет.
— Объясни.
— Пусть он найдет покой. Он существует, не живет. Его раздирают противоречия и безумие.
— Он обидел тебя, а ты его жалеешь?
— Свою жизнь он выбрал сам. Недостойно жалеть столь сильного мужчину. Жалость худшее чувство которое можно испытывать к мужчине. Но очевидно, что миру станет без него лучше. И ему без этого мира, надеюсь тоже. Чем больше думаю об этом, тем более уверяюсь в том, что наверное все его действия продиктованы именно этой целью. Умереть. Наконец.
— Я не решаю исход их битвы. Кому жить, кому умереть. Тебе я могу лишь дать время. Уговорить отступить того, кто претендует напрасно. Отступить второго ты не уговоришь, он в должен доказать свое право быть с тобой.