Как, впрочем, и мне, учитывая, что я уже сделал то, зачем сюда явился.
Игра началась.
— А вот и последняя взятка! — радостно произнес Глинский, к которому она ушла. — Прошу, ваши денежки, — он окинул меня насмешливым взглядом и потянулся к моим фишкам, но я мягко остановил его руку.
— Не думаю.
— Что⁈ Мы взяли больше взяток! — воскликнул он и резко отдёрнул руку.
Хм-м, какой эмоциональный.
— Ярослав…
— Все нормально, — улыбнулся я Василисе, которая явно начала нервничать. — Юлиан, вам знакомо такое выражение, как «фальш-ренонс»? — спросил я, глядя собеседнику в глаза.
— Да, и что⁈ — с вызовом ответил он, уже начиная понимать, куда я клоню.
— Отлично, — я снова улыбнулся. — Может, тогда скажите мне, почему три кона назад на черви вы положили козырь, а в последнем почему-то у вас отыскалась черва? — я кивнул на его последнюю взятку.
Глинский резко поднялся на ноги. Его рука заискрилась молнией.
— Хотите сказать, что я жульничал⁈ — с вызовом бросил он.
Обычный приём опытного бретера: сразу же угрожать дуэлью. Но со мной этот номер, конечно, не пройдёт.
— Пока нет, но если вы этого не делали, то не будете против, если мы проверим взятки, так? — прямо спросил я, тоже встав из-за стола и глядя ему в глаза.
— Юлиан! — голос Софии Павловны подействовал на него, как чан с холодной водой.
Не знаю, что он там собирался сделать, но, услышав голос графини, молодой человек как-то сразу сник.
— Да, графиня? — он посмотрел на хозяйку дома.
— Господин Распутин, вы уверены в своих обвинениях? — она перевела взгляд на меня.
— Да, — уверенно ответил я.
Если бы Глинский не намекнул на то, что у меня нет денег, я бы позволил ему умереть тихо и мирно. Однако теперь мне хотелось, чтобы его смерть сопровождалась позором.
— Тогда предлагаю проверить взятки, — произнесла Мезенцева и кивнула своему слуге. — Если окажется, что вы ошиблись…
— Не стоит! — колебался Глинский недолго. — У меня, и правда, фальш-ренонс, — произнес он и нервно одернул фрак. — Прошу прощения! — он поклонился графине и ушёл.
Инцидент привлёк внимание гостей за соседними столами, однако теперь все вернулись к игре.
— Полагаю, мы победили, — улыбнулась София. — Ярослав, а вы очень наблюдательный, — похвалила меня женщина. — Нужно будет как-нибудь повторить, — подмигнув, она встала из-за стола. — Прошу прощения, но меня ждут гости, — сказав это, Мезенцева покинула нашу компанию.
Я начал собирать фишки. Несмотря на небольшие ставки, сумма скопилась довольно приличная, и я не собирался просто так оставлять тут свои деньги, причем приумноженные. Ни один уважающий себя дракон так не поступает.
— Зря ты это, — произнесла Василиса, проводив графиню взглядом.
— Ты о чем? — спросил я.
— О Глинском, — ответила она.
— А что не так? Он попытался меня обдурить, я это заметил. В чём проблема?
Главное — теперь никто не заподозрит меня в его смерти, ведь, если у кого и есть повод искать мести, то у него, а не у меня.
— Он опасный человек, — одноклассница тяжело вздохнула. — И, что самое плохое, очень мстительный, — добавила она и беспокойством посмотрела на меня. — Тебе не стоило его сдавать. Не такие большие деньги стояли на кону, чтобы наживать себе врага.
— Переживаешь за меня? — усмехнулся я, и моя собеседница сразу же покраснела.
— Да ну тебя! — она резко развернулась и хотела было уйти, но я поймал её руку.
— Может, потанцуем? — предложил я девушке.
Благо, заиграла медленная музыка, идеально располагавшая к танцу.
— Нет! Ты…
— Идем! — я снова потянул её за собой, и вскоре мы уже были в центре зала.
Я прижал Рябушинскую к себе.
Несколько секунд Василиса посопротивлялась для проформы, но, когда мы начали кружиться в танце, перестала.
— Всё равно, зря ты это сделал! — недовольно буркнула она.
— Я думаю, всё будет нормально, — ответил я девушке.
— Ты не знаешь, что это за человек!
— А ты знаешь? — спросил я.
— К сожалению, да, — ответила одноклассница, немного удивив меня. — Наши родители… Вернее, отец, общался с его отцом, и так как я часто ездила с ним в дом Глинских, то я вдоволь насмотрелась на то, что он там творил, — добавила она безрадостным тоном.
— И что же он такого делал?
— Много всего, — покачала головой Василиса. — Даже вспоминать не хочется!
— Но тебе-то он ничего не…
— Нет. Он боялся своего отца и не посмел бы причинить вреда дочери его друга. Или знакомого… Я не особо понимала, в каких отношениях находились наши отцы, — ответила Рябушинская. — Но вот остальным повезло меньше. Особенно слугам.