Несмотря на то, что это был очень сильный призрак, «заточен» он был исключительно на поиск. Да, он мог навредить обычным людям, но в бою против даже слабого мага оказывался практически бесполезен, ибо интеллект у ищейки был на уровне обычной собаки.
Но что касается поиска, Найтхаунду не было равных. Даже если бы Рябушинская находилась в другом городе или стране, да и вообще, на другом континенте, призрак всё равно бы её нашел, где бы она ни была.
Даже мертвую… Правда, для этого требовалось особое дополнение к использованному мною заклинанию.
— И кто же посмел сотворить такое? — удивленно воскликнул архилич. — Похитить подругу у великого Ярослава Распутина…
— Если продолжишь в том же духе, замурую в бетон и скину в Неву, — холодно предупредил я, ибо кривляния Оболонского начали меня немного раздражать.
Кажется, его благодарность за то, что я дал ему собственное тело, длилось недолго.
Мои слова подействовали, и архилич сразу сник и замолчал.
Правда, ненадолго.
— Ярослав Игоревич, — вдруг снова заговорил он.
— Что?
Клянусь, если он сморозит какую-нибудь ахинею, я даже не представляю, что с ним сделаю!
Задумавшись, какая может быть самая жестокая кара в этом мире, я вдруг вспомнил одну песню очень популярной здесь певички.
Как же там ее звали…
Я начал вспоминать, но в итоге сдался: слишком много их было.
Так вот, насчет кары. Я бы мог призвать духа, который целиком и полностью скопировал бы голос этой «исполнительницы» и заставить его преследовать жертву, постоянно напевая её нынешний хит.
Бр-р, мне даже самому стало как-то не по себе. Одно дело расщепить душу, потом собрать ее заново, оставив там только грустные воспоминания, и затем привязать ее к якорю, вроде ночной утки, и другое дело слушать эту песню…
— Могу я освободить даму за вас? — ответил Оболонский. — Позвольте мне проявить себя. Раз уж вы извлекли меня из могилы, будет логично, если я иногда стану приносить вам пользу. А то, если честно, скучно…
Хм-м, интересно. Я задумался над его предложением.
— А, знаешь, почему бы и нет? — решил я. — Только, если…
— Все сделаю в лучшем виде! — улыбнулся своей безгубой улыбкой скелет.
— Не перебивай меня, — холодно произнес я.
— Слушаюсь, — Оболонский под тяжестью моей ауры покорно склонил голову.
То-то же.
— Хорошо, я выполню твою просьбу, — сказал я нежити. — Можешь спасти Рябушинскую.
— Спасибо! Правда, спасибо, Ярослав Игоревич! Я не подведу! — архилич поднялся на ноги, встав на спине дракона во весь рост, и я ощутил его магию.
— Неплохо, — я одобрительно кивнул, когда Оболонский призвал призрачный саван — довольно сильное защитное заклинание.
Плюс, он придал ему визуальную форму, и теперь передо мной стоял не обычный низший скелет, а что-то похожее на высшую магическую нежить, коей архилич и являлся.
Далее мертвяк взмахнул рукой, и в его костяных ладонях появилось нечто вроде небольшого скипетра.
Откуда он его взял? Такого заклинания я не знал.
— Что это? — спросил я Оболонского.
— Вы про мой анкх? — удивился Архилич, посмотрев на предмет в своих руках.
— Да, что это?
— Простенький артефакт. А что?
— Откуда ты его призвал? Или это заклинание какое-то? — спросил я, ибо ощущал странную энергию, исходившую от анкха.
— Оружие, которое досталось мне от дракона. Я утратил Визария, но не магию, которую он мне давал, — к моему удивлению, в голосе Оболонского прозвучали нотки грусти.
Он, что, тосковал по своему дракону? Хотя удивление вызывало не это, а то, что нежить вообще испытывала чувства. Да, я знал, что вампиры в моем мире были способны на такое, но чтобы нежить, хоть и высшая, вроде этого архилича…
Надо будет заняться этим вопросом — сделал я себе зарубку в памяти.
— Покажи, — я протянул руку, и мой спутник послушно вложил в мою ладонь свой артефакт.
Стоило анкху оказаться у меня, я ощутил, как моя некротическая энергия отозвалась на него. Это было подобно всплеску.
Хм-м, интересно…
Я использовал простенькое заклинание — горящий череп, и оно, на удивление, получилось гораздо мощнее, чем я предполагал: вместо обычной черепушки стандартного человеческого размера в воздухе передо мной воспылала крупная огненная сфера, будто бы я этот череп достал из какого-нибудь тролля или огра.
Я запустил заклинание в воздух, и оно озарило ночное небо.
— Держи, — я вернул артефакт архиличу.
Получается, посох усиливает магию смерти. Занятно. В памяти появилась еще одна зарубка на тему, как мне создать такой же.