— Да здравствует король Брэндан! — мои губы автоматически произнесли это вместе с всеобщим хором голосов в тот момент, когда внушительных размеров корона из белого золота и бриллиантов опустилась на голову Брэндана.
Изобразив на лице легкое подобие улыбки, Брэндан кивнул всем собравшимся и с высоко поднятой головой опустился на трон.
Мое сердце билось, как сумасшедшее, обливаясь гордостью, надеждой и любовью.
Кенна опустилась на колени перед Папой, и ее головы тут же коснулась маленькая аккуратная диадема, изготовленная специально для нее.
— Да здравствует королева Кенна! — я смотрела на Брэндана и видела, как его губы произнесли «Камелия».
Их отношения оставались для меня тайной. Кенна и Брэндан никогда не проявляли глубину своих чувств прилюдно, и мне до сих пор было трудно поверить, что мой брат отдал кому-то свое сердце. Как бы я не пытала Кенну, как бы не умоляла ее, приоткрыть мне завесу тайны хоть над одной из сцен их совместной жизни, она все утаивала.
Как будто каждый миг с Брэндном берегла только для себя.
Кенна села на другой трон — поменьше, и в воздух взлетели сотни красных и коралловых лепестков, а зал наполнился радостными криками и аплодисментами.
Лепестки опадали вниз, но время у этих двоих будто остановилось — они смотрели только друг на друга, и в этот момент я поняла, что ради этой девушки Брэндан пойдет на все.
Потому что в миг, когда сбылась цель и мечта всей жизни моего брата, он смотрел Кенне в глаза. И я всем нутром чувствовала, что важность этого момента не имела бы никакого значения для Брэндана, если бы Кенна не разделила его с ним.
Я знаю, что я довольно глупа и непосредственна, но иногда в мою голову приходят довольно неплохие мысли.
— Я люблю тебя, — одними губами произнесла Джейсону.
— Я люблю тебя, — шепотом ответил он, и я прижалась к его плечу.
А мысль довольно простая. Любовь — это момент счастья, который ты ежесекундно делишь с тем, кого выбрала твоя душа.
И я собиралась разделить каждый момент счастья в своей жизни с Джейсоном. Потому что в первые секунды после рождения Виктории, он будет единственным человеком, которого я захочу видеть.
И эти секунды не отнимет никто.
Три года после коронации. POV Кенна
Я иду по темному сырому коридору — лишь догорающая свеча служит мне источником света и помогает хоть как-то бороться со страхом перед пробегающими под ногами крысами.
Подземелье напоминает мне о прошлом. О том, как чуть больше трех лет назад я впервые оказалась в этом замке и была заперта здесь на бесчисленные дни и ночи. Отдана на растерзание голоду, холоду и Золотозубому, который до сих пор преследует меня в своих кошмарах.
Но сегодня я уже не была здесь пленницей. Под ногами шуршал подол дорого платья —красного, как любил Брэндан, а на пальце поблескивало обручальное кольцо его матери Кэтрин.
— Вы здесь? — осторожно поинтересовалась я у стен, и они ответили мне моим же голосом. Собственное эхо на доли секунды превратилось в жуткую мелодию, сотканную из страха.
Мне было страшно. Настолько, что я не могла поделиться этим с Брэнданом. Я не могла рассказать о своих страхах никому, потому что знала, что только сама смогу победить их.
— Я здесь, — из тени вдруг вышла старуха в бархатной синей накидке и подняла на меня свои бледные, как у альбиноса, глаза. Лицо ее было покрыто мелкой сеточкой морщин, а на губах застыла легкая, но коварная улыбка.
— Скажите мне правду! Что угрожает моему сыну?!
Боже, только не поддавайся панике. Только не верь всякому бреду, которому позволила поселиться у себя в голове.
— Что с ним не так?! Почему он…
— Тише, дорогая моя, — проворковала старуха, взяв меня за руку. У меня будто сердце до гортани подскочило, а ее пальцы сжимали мою ладонь, как обжигающий огонь. От энергии, которая исходила от дряблой старушки, даже слегка потряхивало. — Я знаю. Я вижу все твои страхи.
Белесые глаза сверкнули, и она улыбнулась мне еще шире. Да только мне эта улыбка напоминала последнюю ложку меда перед казнью. Последним глоточком воздуха перед погружением в морскую воронку.
— Твой сын особенный, — загадочным голосом прошептала она, глядя мне в глаза. Если бы я могла хоть как-то описать напряжение возникшее между нашими взглядами, я бы описала его как дым, застывший между нами. Старуха вытряхивала из меня душу и не щадила ни тела, ни нервов.