Чутьё настойчиво убеждало уходить из города. А своей интуиции Эрик верил всегда.
Корабли были один другого краше. Несколько военных судов стояли особняком и отпугивали непрошеных зевак суровым видом тяжёлых аркбаллист на носах. Да и солдаты на палубе не блистали радушием. А вот парочка торговых судов неподалёку была гораздо милее. На одном из подобных Эрик уже ходил. Команда большая, но так даже проще, чем уживаться в тесной компании десятка-другого забулдыг, подобных тем, с которыми он сюда прибыл.
Сойдёт на ближайшей стоянке – и баста. Но отсюда пора линять, хотя бы временно. На него будто объявили охоту. Главное, что на кораблях обычно не бывает этих Серых. Эрик уже хотел шагнуть вперёд и позвать кого-то из команды…
…но тут что-то ледяное коснулось его шеи и остановило волю.
Очнулся Эрик в камере от резкого окрика. С трудом шевельнулся, но только ткнулся лицом в раскиданную по полу солому. Аж в глазах потемнело. Запястья были связаны за спиной накрепко, тугая верёвка драла кожу. Гудела голова. Неужто выследили до самого порта? Почему он их не почувствовал? Он же всегда знал, когда к нему приближались!
Кто-то подхватил его под руки, протащил длинным коридором и выволок в большой зал. Эрик зажмурился и нехотя открыл глаза. Хорошего ждать не приходилось. Попался так глупо! Не прошло и дня с прибытия в славный город.
Разве что ничего не докажут.
Эрик, стараясь не двигать головой слишком резко, осмотрелся. Вокруг было полно Служителей, будто не в тюрьме, а в храме. Хоть и солдаты тоже ошивались поблизости, вооружённые мечами и алебардами.
Он остался посреди зала в одиночестве.
– Посмотрите-ка ещё раз, – раздался сбоку чей-то приглушённый и усталый голос.
– В чём меня обвиняют? – поморщившись, обернулся Эрик и поймал взгляд очень внушительного и очень хмурого Служителя. – Я ни в чём не виноват…
– Это мы сейчас и увидим, – басом ответил тот, что участвовал в поимке на улицах вместе со стражей. Он внезапно заголосил так, что от сводов отразилось эхом: – Во имя бога нашего, Покровителя и спасителя…
Сволочи. Эрик сосредоточился на своих границах, чтобы защищаться до последнего.
Но в этот день, видимо, удача совсем его покинула. «Зря меня хотели звать Везучим», – с досадой подумал Эрик, когда осознал, что ничего не может сделать. Ледяная боль снова сковала голову, плечи и прошла волной по телу. Казалось, его вывернули наизнанку. И не осталось больше ни тайн, ни укрытых годами воспоминаний. Прошлое перемешалось с настоящим, жгло душу раскалённым железом. Детство на острове, ласковый поцелуй матери, жаркое солнце, тростник и запах кофе… И тут же почему-то сутулый Красавчик. Девушка в золоте и серебре. Ярость, обида на родителей, дикие джунгли. Смерти. Одиночество. И снова жаркий, укрытый колышущимся зноем, как туманом, каменистый Аркетар. Но он не делал сейчас ничего плохого!..
Может, это просто предсмертный бред?
Эрик лежал на полу. Сквозь шум в ушах долетали обрывки тихого разговора:
– Слишком поздно заметили… там, видать, просмотрели… теперь проще избавиться…
И потом тот же голос так, чтобы услышали все:
– …во имя Мира и Порядка наших земель, за связь с силами Тёмного и колдовство приговаривается к смертной казни через повешение.
…Проклятье. Вот дерьмо!.. Вязкая слабость затопила тело, мутила сознание. Эрик так и не смог оторвать голову от пола, только попытался пошевелить связанными руками. Но его уже схватили, чтобы поволочь в камеру.
Смертная казнь! О таком он даже подумать не мог!
К концу дня в темнице Эрику удалось только самую малость: освободить руки от пут и попробовать на прочность толстую железную дверь. Но бесполезно. Он чувствовал себя так, будто его провернули через мельничный жёрнов, а потом бросили в глубокий колодец. Что за дрянь!.. Эрик бессильно сполз на пол.
Верящие в Покровителя на его месте, небось, молили бы о спасении. А Эрику оставалось разве что уповать на лесных духов Ао и Теа, в которых он когда-то верил. Только до них сейчас не докричишься. Слишком далеко забрался. Да и не услышали бы, не так сильна его вера, как была у матери. А духов камней и железа он не знал.
Захотелось волком взвыть от досады и злости. Он дотянулся до решётки под низким потолком, вцепился руками в прутья и попробовал увидеть улицу. Оттуда шло слабое тепло разогретого камня и доносился приглушённый говор на чужом языке. Но руки задрожали и подвели, пальцы разжались, и Эрик неловко упал на пол. Закружилась голова. Он бессильно ударил кулаком по холодному камню. Ещё утром всё шло так прекрасно! Новый город, толпы людей. Как же он так попался, что его выследили, точно дичь на охоте?! А теперь хотят повесить! Руки невольно потянулись к шее, коснулись свежевыбритой щеки. Эрик сцепил зубы, приподнялся и мрачно огляделся, пытаясь снова собрать все силы.