А я был прав… Храпит он жутко!
Гальф подкрался поближе. Огромная связка ключей болталась у Блиста на поясе: ее было хорошо видно и можно было запросто достать.
Черный ключ от камеры принца Нинуса тихо позвякивал, стукаясь о своих соседей.
Присев за креслом Блиста, Гальф одной рукой придержал ключи снизу, а второй плотно прижал их друг к другу – так, чтобы они не болтались и не звенели.
«Что дальше, Пип?» – подумал он, желая, чтобы его подруга оказалась здесь, вместе с ним.
Ответ Пип был лишь эхом у него в голове. Но мысль о том, что она рядом с ним в этом ужасном месте, придала Гальфу силу, в которой он так нуждался.
«Помнишь, что я показывала тебе? – казалось, говорила Пип. – Тогда, в той деревне Исура, когда нам нужны были деньги на хлеб?»
Гальф прекрасно помнил.
«Древопуты» многие месяцы путешествовали по Исуру, прежде чем их схватили и забрали в плен.
Изредка, когда зрители попадались благодарные, актерам удавалось хорошо поесть. Но большую часть времени они едва не умирали с голоду.
– Помню. – Гальфа охватили яркие воспоминания того дня, когда Пип показала ему, как обчищать карманы богатеев. Это просто: отвлекаешь собеседника так долго, чтобы успеть засунуть руку в сумку с деньгами или снять кошелек с пояса.
«Тут все дело в ловкости и беззвучности, – говорила Пип. – Сначала представь действие в своей голове, а потом делай. И самое главное – не мешкай».
По-прежнему крепко сжимая ключи правой рукой, Гальф ощупал застежку, которая крепила их к поясу Блиста. Если повернуть кольцо ключа вот так и потянуть его сяк, застежка запросто поддастся…
Храп прекратился. У Гальфа кровь застыла в жилах: Блист пошевелился, завалился на бок и так растекся огромной тушей по стулу, точно вот-вот с него свалится и расплющит Гальфа в лепешку. Бутылка дернулась, плеснув теплым пивом Гальфу в лицо; стул пошатнулся, балансируя на двух ножках. Еще чуть-чуть – и он опрокинется…
Но стул качнулся назад. Живот Блиста осел, и снова раздался храп, еще громче прежнего.
Гальф схватил застежку левой рукой, повернул вот так и потянул сяк. Толстый металл разомкнулся, пружина сжалась и с тишайшим щелчком связка ключей выскочила из застежки.
Сжав в кулаке свой трофей, Гальф осторожно поднялся и, не оглядываясь, вышел из комнаты. Шагая по коридору, Гальф лихорадочно представлял, как Блист проснется, обнаружит, что ключи пропали, и в бешенстве бросится за ним. Если тюремщик обнаружит, что его обокрали, то, невзирая на приказы королевы, разорвет Гальфа на куски.
Но храп не прекращался, слегка затухая по мере того, как Гальф поднимался по спиралевидному туннелю, ведущему к камере Нинуса. Вставив черный ключ в замок, он открыл дверь и увидел, что за нею его ждет Нинус. Юный принц переминался с ноги на ногу. В руках он держал стопку книг.
– Я знал, что ты справишься! – воскликнул Нинус. – Я знал!
– Тс-с! Цыплят по осени считают! Мы еще не на свободе. А зачем тебе эти книги?
– Я не могу оставить их здесь. Что я буду читать?
– Там, куда мы идем, тебе будет не до чтения.
– Почему? Куда мы идем?..
Гальф убедил Нинуса оставить все книги, за исключением одной (тоненький томик, за который он отчаянно цеплялся), затем повел юношу вниз по туннелю, пока они не достигли узкого бокового прохода.
Гальф сунулся головой за угол и втянул носом воздух.
– Сюда, – сказал он.
– В самом деле? – спросил Нинус. – Тут ужасно воняет.
– Так точно.
Проход был коротким и вел в небольшую комнату, наполненную смрадом гниющего мяса и нечистот. Через большую решетку в потолке сюда проникал лунный свет, освещавший низкую стену с квадратной дверцей посредине.
– А там что? – поинтересовался Нинус, прижимая книгу к груди.
– Если я прав, – ответил Гальф, – то свобода.
Он потянул за ручку, и дверца с лязгом распахнулась; за ней было черным-черно. Казалось бы, куда уж хуже, – но вонь стала в десять раз сильней.
– Ух, – выдохнул Нинус. Голос его звучал приглушенно, потому что он зажимал нос и рот рукой. – Что это?
– Мусоропровод. Я заметил его с крыши. – Гальф вдруг замолчал. – Подожди-ка… Слушай.
– Я ничего не слышу.
– Это меня и беспокоит.
Гальф весь обратился в слух, надеясь, что ошибается. Но он не ошибался. Храп прекратился.
– Кажется…
Гальф замолчал, потому что из мусоропровода наконец послышались звуки: крики, лязг мечей, торопливый топот.
– Блист проснулся! – Гальф уже жалел, что не осмелился снять один только ключ от Черной камеры, а забрал всю связку.