«Но этого не хватило».
Крыть Вэйшэну было нечем.
Когда Фрей обучал воинов лагеря, он рассчитывал, что тяжёлые тренировки сделают их сильнее и позволят выжить там, где более слабые бойцы бы не уцелели. Однако его уроки не сумели подготовить повстанцев к встрече с тем, кто атаковал лагерь.
«Никто из твоих учеников не поблагодарит тебя за науку, — угрюмо подумал Фрей. — Потому что все они мертвы, и никакой благодарности ты не заслужил. Если бы я был здесь…»
«То тебя бы здесь не было, — оборвал Вэйшэн. — Прекрати себя корить. Если противник походя уничтожил лагерь из почти пяти сотен человек, не потеряв при этом ни одного человека, то наверняка справился бы и с тобой. Надо быть реалистом, Фрей: останься ты в лагере, ты уже был бы мёртв».
Несмотря на слова змея, мрачные мысли не отпускали Фрея всю дорогу сквозь лагерь, пока он не остановился у того места, где прежде находилась его собственная палатка. Теперь здесь располагалась неровная, обугленная проплешина, перед которой лежало худощавое тело, — слишком хрупкое, чтобы принадлежать взрослому мужчине.
— Самый прилежный ученик… — Фрей наклонился, закрыл неестественно широкие глаза Ксиабо и поправил воротник его рубашки, скрывая глубокую колотую рану в центре горла. Меча, подаренного подростку перед самым уходом, Фрей не разглядел, — видимо, убийца Ксиабо счёл оружие слишком хорошим, чтобы оставлять его рядом со своей жертвой.
— Может, и хорошо, что мы с Земином не взяли тебя в деревню. Так, по крайней мере, никто из вас не увидел, как погиб его самый близкий родственник.
Фрей никогда не задумывался, была у Земина жена или нет. Он знал лишь о Ксиабо. Теперь же эти рассуждения не имели никакого смысла: из тех, кто находился в лагере, не выжил никто.
Или почти никто.
Шатёр Ченглея развалился, но, в отличие от остальных палаток, не сгорел. Из-за бесформенной мешанины из палок и ткани показался полупрозрачный силуэт крохотного животного, которого Фрей мгновенно узнал: в конце концов, это был первый дух, которого он увидел своими глазами.
Лисьи уши на голове духа резко дёрнулись. Зверёк вскинул голову, принюхался и потрусил к Фрею.
— Привет, Акару, — Фрей присел возле лиса на корточки и нерешительно почесал его по загривку. На ощупь дух был прохладным и податливым, как кисель. Фрею показалось, что, стоит ему надавить чуть сильнее, и его рука пройдёт тело духа насквозь. — Где твой хозяин?
Мордочка лиса жалобно скорчилась. Вильнув хвостом, он развернулся и мелко засеменил к завалам на месте шатра. Нос Акару упёрся в нагромождение поваленных палок, не в силах поднять их самостоятельно.
— Погоди. Сейчас помогу.
Фрей потянули на себя первую палку. Она поддалась с неохотой: плотные завязки удерживали тяжёлую от пропитавшей её крови ткань шатра на деревянной основе, и для того, чтобы поднять её, требовалось сразу несколько человек.
Плюнув, Фрей парой взмахов Сишоу обрубил завязки, подхватил ткань за край и энергичным движением откинул её, как одеяло с заправленной постели.
Лис стремглав бросился вперёд, к хозяину, и осторожно положил лапы ему на грудь, с волнением заглянув в залитое кровью лицо. Ченглей лежал в центре своего бывшего шатра. В отличие от остальных повстанцев, его убить одним точным ударом не смогли: конечности седого воина представляли собой кровавую кашу, словно Ченглея пропустили сквозь огромную мясорубку, на животе зиял глубокий разрез, обнажающий вывалившиеся наружу кишки. За свою жизнь Фрей видел слишком много ран, чтобы не понять, — выжить с такими увечьями было невозможно. И всё же Ченглей до сих пор не умер, будто что-то удерживало его на этом свете.
— А-а… — тихо просипел он, покосившись на Фрея единственным целым глазом — на месте второго зияла чёрная дыра. — Ты вернулся. Что с остальными?
Фрей коротко качнул головой:
— Все погибли.
— Жаль, — Ченглей закрыл глаз. По виску скатилась одинокая слеза. — Хорошие были люди… И погибли. Как и все в лагере. Но не ты.
Фрей промолчал, давая умирающему лидеру повстанцев возможность выговориться.
— Я знаю, что тебе нужно… Знал с тех самых пор, как увидел твой топор. Мой меч забрали, но остальное… — Ченглей закашлялся, забрыгав и без того грязную рубаху новыми каплями крови, — остальное я приберёг. Акару покажет, где. Когда станешь сильнее — отомсти. Прошу тебя.
— Кто это был? Хван? Как они узнали?
— Нет, не Хван. Это был…
Ченглей еле двигал губами, и Фрею пришлось ухом припасть к его лицу, чтобы разобрать ответ.
— Теперь ты знаешь, — пролепетал Ченглей. — Иди. Нужно успеть, пока Акару не исчез.