— Ладно, Твердый… возьмите их.
Воины наа вышли из–под защиты берега реки. Большинство в полной мере воспользовались арсеналом Легиона и тащили дикое количество оружия и боеприпасов. Они заскользили как тени, перебегая от валуна к валуну легко и бесшумно, подобно привидениям, и стреляли наверняка.
Но так продолжалось недолго. Хадатане заметили их, открыли огонь и нанесли наа тяжелый урон.
Чувствуя, что скорость уменьшит его потери, Твердый приказал своим воинам броситься в атаку и сам побежал вперед, стреляя из штурмовой винтовки. Хадатане встали, чтобы помешать ему, ударили пламенем по тому месту, где он только что был, и упали, сраженные его пулями. И вот он уже среди них, их смрад заполнил его ноздри, а он собирал их жизни одну за другой.
Неожиданно пули вошли ему в спину. Вождю потребовалось три секунды, чтобы умереть. Этого с лихвой хватило, чтобы упасть вперед и вогнать нож в горло хадатанина.
Наа сражались, как демоны, используя навыки, отточенные в боях с Легионом, и теснили хадатан. Те пока держались и продержались бы еще, но атака уцелевших киборгов сломила их сопротивление. Спасая тяжелое оружие, хадатане сгрудились вокруг остатков своей бронетехники.
Болдуин понял, что поражение неизбежно, когда попятился от надвигающегося бойца II, стреляя от бедра. У него осталось семьдесят, может быть, восемьдесят солдат, а этого мало. Он мог сражаться еще какое–то время, но какой в этом смысл? Болдуин включил командную частоту. Его голос услышали все оставшиеся в живых хадатане:
— Вы сражались честно и храбро, но надежды на победу нет, и лишние смерти будут бессмысленны. Люди не только берут военнопленных, но имеют давнюю традицию обращаться с ними хорошо и даже могут отправить вас домой. Прекратите огонь и положите оружие на землю. Я повторяю, прекратите огонь и положите оружие на землю.
Солдаты посмотрели на своих сержантов, получили в ответ уклончивые жесты и сделали, как им сказали. Наступательный огонь продолжался.
Болдуин последовал собственному приказу и положил штурмовое оружие на землю. Затем, переключаясь с частоты на частоту в надежде найти ту, которую прослушивал Легион, Болдуин объявлял о своей готовности сдаться. Его пятая попытка увенчалась успехом. Офицер, назвавшийся майором Були, согласился прекратить огонь, велел Болдуину встретить его возле сгоревшего квода и приказал своим бойцам остановить стрельбу.
Потребовалась минута, чтобы найти этого квода. Вспыхнула осветительная ракета и превратила ночь в день. Болдуину показалось странным, что на правом боку этого киборга нарисована черная мишень. Какой–то человек, видимо тот самый майор, уже шел к кводу в сопровождении двух бойцов II. Болдуин тоже пошел туда. Он был примерно на полпути, когда Тула—Ба вынул из сумки на поясе пульт дистанционного управления, направил его в спину человека и нажал кнопку.
Болдуин узнал эту боль, едва она началась. Кто–то, скорей всего Тула—Ба, активировал его имплантат. Они хотели, чтобы Болдуин умер без достоинства, чтобы бился на земле, как рыба, и молил о пощаде. Черта с два они этого дождутся.
Подергиваясь от судорог, Болдуин повернулся кругом, чтобы хадатане могли его видеть, и вытащил пистолет из кобуры. Он гордился тем, как оружие подошло ко рту, гордился тем, как спустил курок, и гордился тем, как умер.
Болдуин повалился на землю. Наступила мертвая тишина. Не совсем понимая, что случилось, Були шагнул за выгоревший корпус Гуннера, ожидая, что хадатане откроют огонь. Но они стояли с поднятыми руками. Були облегченно вздохнул, напомнил Биллей и Салазару использовать сканеры и приготовился встретить одного из хадатанских офицеров. «Интересно, — подумал Були, — говорит ли кто–нибудь из них на стандартном?»
Норвуд указала на шлюз, и Позин—Ка подчинился. У него не было выбора. Вокруг стояло отделение космических пехотинцев. Вопреки всем шансам и логике люди восторжествовали.
Это казалось невозможным, учитывая, что вначале они позволили хадатанам захватить сотни своих миров и убить миллионы своих сограждан, но это было так. Некомпетентные и в большинстве своем дезорганизованные, люди были одаренными солдатами. Видимое противоречие помогло объяснить, как они выковали свою империю и почему она распалась. Чем он поделился бы со своим начальством, если бы дожил до этого.
Хадатанин вошел в шлюз, подождал, когда тот закроется, и уставился в переборку. В животе было странное ощущение, колени дрожали. Позин—Ка боялся и, зная это, жалел, что не умер.