Он был значительно выше, и чтобы увидеть его лицо, мне нужно было задрать голову. Но я застыла, не в силах отвести взгляд от смуглых мужских пальцев.
«Капкан», — снова промелькнуло в голове сравнение, и я стиснула зубы, запрещая себе поддаваться почти демонической притягательности этого человека.
Если он и змея, я не желаю становиться его пушистым обедом.
Холд вдруг взял меня за подбородок, тем самым заставляя посмотреть на него.
— Какие мысли бродят в вашей очаровательной головке? — с интересом заглянул он мне в лицо.
В темных глазах его светлым пятном отражался мой силуэт. Белые волосы, белый халат. Призрак, а не девушка.
— Никаких, — ответила я, растягивая губы в улыбке. — Абсолютно никаких.
Он усмехнулся, глядя на меня сверху вниз,
а затем наклонился, и сердце моё застучало как никогда быстро.
«Тук. Тук. Тук», — набатом било в ушах.
В голове замелькали виды Эдинбургского леса. Лето. Осень. Зима. Стая птиц, взлетающая в серое небо. Убегающий от хищника молодой олень. Кровь на снегу.
Я почувствовала горячее дыхание у своего лица и почти всхлипнула, цепляясь за это ощущение, как за маяк.
— А-ли-а-на, — произнес то ли Холд, то ли его голос в моей голове.
Он был невыносимо близко. Хвойная нота мужских духов смешивалась с ароматом весеннего леса. Выдох. Влажный летний ветер. Предрассветный туман, сквозь который я вижу знакомые черты. Юный Александр. Николас. Никки.
Под ногой хрустнула сухая ветка. А в этой реальности кто-то заглянул в кабинет хозяина дома.
— Господин маршал? — испуганно спросила Холда горничная.
— Кети, — услышала я ровный голос господина Николаса. — Хорошо, что ты не спишь. Проводи Алиану в спальню и разожги девочке камин. Она совсем замерзла.
Власть над телом вернулась ко мне, и я на шаг отступила от мужчины. Спрятала дрожащие руки за спиной.
— Слушаюсь, — присела горничная.
— Доброй ночи, — сказал мне отец Элизабет.
— Приятных снов, — вежливо пожелала я и вышла вслед за девушкой.
Кети шла на шаг впереди. Белый пояс её передника, завязанный сзади большим аккуратным бантом, служил мне путеводной звездой. Его ритмичные покачивания в такт движениям девушки вводили меня в подобие гипноза, что было как нельзя кстати.
Меня трясло, и только чудо вкупе с упрямством удерживали меня от истерики на глазах у ни в чем не повинной горничной.
Что произошло в кабинете Холда?
Что чуть было не произошло?!
— Простите меня, госпожа, — низко склонила голову девушка.
Я обнаружила себя застывшей на пороге гостевой спальни, выделенной мне хозяином дома на эту ночь. Кети уже зажгла камин и закрыла стеклянную дверцу, запирающее голубоватое газовое пламя, и теперь стояла, демонстрируя расстроенный и даже виноватый вид.
— Что? — недоуменно переспросила я.
— Простите, — повторила девушка, не поднимая глаз. — Я знаю, моя просьба покажется вам дерзкой, но у меня больная мать, и у неё нет никого кроме меня.
Я потерла глаза, пытаясь избавиться от видения склонившегося надо мной Холда-старшего и ответила:
— У меня совсем нет средств, Кети. Боюсь, что ничем не смогу тебе помочь.
Она рухнула передо мной на колени и прошептала:
— Умоляю вас, попросите господина Николаса оставить меня в доме!
Если задачей её было меня шокировать — она справилась с ней на триста процентов. Я недоуменно смотрела на смиренно ожидающую моего ответа горничную, пытаясь понять причину этой странной просьбы, и не могла.
«Фантасмагория», — буркнула я себе под нос, одним словом характеризуя и Кети с её мученическим видом, и господина Холда с его фальшивым участием, сегодняшний день с его открытиями и потрясениями, и всю свою жизнь. До кучи.
Как же я устала…
— Хорошо. Если ты считаешь, что господин Николас меня послушает, я это сделаю, — ответила я, с удивлением замечая, как расслабляются напряженные плечи девушки.
— Спасибо, госпожа Алиана! Вы не пожалеете! — счастливо запричитала Кети.
— Надеюсь, причина, по которой господин Холд собирается тебя уволить, не слишком серьезна, — вздохнула я, присаживаясь на кровать.
Она замерла, а потом посмотрела на меня с такой тоской, что я невольно вспомнила медсестричку Сару. Точно такая же безнадежность сквозила в её взглядах, адресованных маршалу.
— Иногда господин Николас забывает погасить свет в кабинете. Я думала, в комнате никого нет, — чуть слышно сказала девушка. — Простите. Я увидела то, чего не должна была видеть.
Меня будто ударили. Как наша беседа выглядела со стороны? Кем Холд представил меня слугам? Подруга дочери, воспитанница? Хороша подруга. Посреди ночи, да в халате, наедине с хозяином дома!