Я успел отпрыгнуть в стороны и рубанул поперек. Вверх брызнула черная грязь и из-под земли вылетела половина змееподобного тела с широкими лапам. Выскочила и завертелась на месте, размахивая тонким хвостом. Вторым ударом я добил ее и метнул в занги-тара каст. Я уже понял структуру магии демона, но еще не сообразил, как взломать его защиту. Но тут один из шаров спикировал под мой каст и полностью поглотил его!
С-сука!
Кайел разделался уже с двумя такими, разрубив своим клинком, но еще не меньше десятка парило в воздухе. Занги-тар ударом магии отбросил от себя Монга, снова принявшего свой облик могучего дымного здоровяка. Сейчас он замахивался эффектным магическим молотом, соткав его в воздухе после короткого пасса руками. Но его подсвеченное красноватым светом оружие не успело достичь цели, а он сам кубарем покатился по траве. Та же судьба постигла Эйха, но этот шади успел несколько раз рубануть и даже вроде бы ранил демона, судя по его судорожным движениям.
Когда я был уже рядом с занги-таром, Хварг тяжело поднялся на ноги и вскинул вверх обе руки, соединенные в замок. Краем уха я услышал, что он молится, призывая Ланьергу-владычицу. А потом с его ладони сорвалась белая струящаяся молния, вонзившаяся в нашего врага. Монстр засипел и изогнулся, пытаясь стряхнуть с себя белое пламя. Но оно словно прилипло к нему, как сияющий гибкий поводок. Тогда он ударил когтем-серпом, но не смог рассечь оружие Хварга.
Я кинул новый каст, и в этот раз летающие шары не успели защитить своего хозяина. К тому же Кайел успел разделаться с еще двумя.
Моя атака попала в бедро демону и серая кожа на мгновение побагровела так, что показалось — сейчас хлынет кровь. Но нет, занги-тар отмахнулся лапой, и меня чуть не рассекло пополам стихийным ударом мадьи, концентрированным и резким.
Меч развоплотился, меня самого бросило на землю, а магические щиты враз лопнули от этого удара. Досталось и телу — в рту появился вкус крови, а зрение потеряло четкость. Полуоглушенный, я кое-как встал, мотая головой, отгоняя муть и восстанавливая защиту.
Эта атака почти осушила мой поток из Кантра, но он быстро восстанавливался. Продержаться бы еще немного. Второй раз демон меня бить не стал, защищаясь от Хварга. А тот все жег его белой молнией, не давая сорваться с крючка. И это приносило плоды!
Занги-тар все сильнее корчился от боли, не успевая отражать атаки обоих шади и Кайела, наскакивавших на него с разных сторон. Крал и Финик тоже не остались в стороне — усиленные магией болты раз за разом била в монстра, мало-помалу ломая его защиту.
Предостерегающе махнул рукой Кайел — огромная бабочка, с которой все началось, свечой взлетела вверх и сейчас падала вниз, раскинув черные крылья. Эйх рыбкой прыгнул в сторону, а Монг не успел, и его накрыло вместе с занги-таром. Белую молнию Хварга обрубило, а он сам упал на колени, мертвенно-бледный и обессиленный. Там, где тело и черные крылья летуна попали на защитный купол над Костью, плоть вспыхнула и осыпалась трухой.
И шади, и демон полностью скрылись под тушей, а рисунок на земле, внезапно вскинулся вверх, как бы вцепившись в стоящего на нем Хварга. Тот заорал от боли и повалился на спину, выгнувшись в судороге. А потом начал гореть белым тусклым пламенем — куски плоти испепелялись, отваливаясь и рассыпаясь.
Я покосился на Кайела, но тот только головой помотал. Глухо, мол. Ничем тут не помочь.
Эйх остервенело рубил черные крылья, там, где должен был быть Монг, но они поддавались плохо. Я усилил шади, влившись в его поток, и сам стал долбить кастами, буравя сплетенную из жил тушу. От наших атак во все стороны летели ошметки и бурая кровь, а потом вдруг в пробитом нами кратере возник Монг, с ревом вырвавшийся на свободу. Воин смог продраться с той стороны!
Его татуированное мускулистое тело было почти покрыто дымящейся коркой чужой крови, но глаза горели яростью и азартом битвы.
— Демон трансформируется, — сообщил он, выскакивая к нам. — Раш-Ханн, направь туда огонь, много огня. Это может ему помешать!
И словно услыхав его, сверху в дыру спикировало два уцелевших синеватых шара. Но один из них лопнул, разрубленный Кайелом, а второго подстрелил Крал, удовлетворенно и с чувством выругавшись.
Щупальца гигантского летуна, еще недавно безвольно опавшие, сейчас зашевелились, а на их кончиках появились стали появляться злые шипящие искры. Прежде, чем мы осознали опасность, они стали срываться в разные строны.
Эйха зацепило самым краем, и он тут же с воплем схватился за пораненную руку, где дымилась небольшая черная язва.