Но мое любопытство он так и не удовлетворил.
— А где эти тени сейчас?
— В те времена не было силы, способной проникнуть сюда извне, чтобы изменить ход событий, — Юм ненадолго задумался, как будто решая, сообщать новые детали хроники или нет. — Джархи поверженных теней не рассеивались, а стремились сюда снова, отравляя Кантр и искажая его, грозя существованию самих чата-кан. Тогда пришлось создать Колодец — вместилище джархов бывших переселенцев. И заточить туда всех теней, чтобы они больше не несли разрушение и погибель аборигенам.
— Где это сооружение? — уточнил Кайел.
— Мне это не ведомо, — ответил Юм и других подробностей мы от него добиться не смогли. Ни про гробницы, ни про безумие самих чата-кан. Ну и ладно, хорошо, что вообще что-то рассказал!
По мере нашего продвижения, местность вокруг стала меняться. Появилось больше высоких деревьев, а высохшие или выжженные куски земли почти совсем исчезли. Почва стала каменистее, и время от времени попадались большие валуны и скальные выходы.
Резкая боль в солнечном сплетении едва не бросила меня не колени. Застонав, я привалился к стволу дерева и сполз в траву.
Что за ерунда со мной?
Область в районе желудка как будто залили расплавленным металлом, и сейчас там что-то выгорало, лишая меня чего-то важного. Боль сопровождалась тоской и глухим отчаянием, помешанном на страхе неизвестности.
Спутники в беспокойстве обступили меня, а я уплывал в видения. Снова…
События происходили на той же поляне, где егеря обнаружили каменную плиту с письменами и символами, относящимися к роду Хазгу. В этот раз людей было больше и все они были заняты.
Двое оттаскивали в сторону худощавого бесчувственного мальчишку с иссеченной окровавленной спиной. Трое егерей, среди которых я узнал и лысого Турига, работали массивными деревянными кольями, доламывая расколотую на части круглую плиту. Никакой магии в ней уже не было, она выпала из стройного плетения и теперь стала просто кусками камня. Понимание этого факта рвало сердце на части от какой-то безотчетной печали.
Невдалеке полыхал большой костер, в который Туриг подкидывал какие-то предметы, нараспев выговаривая непонятные слова. Рядом с ним суетились два помощника. Один следил за костром и подкидывал дрова, а другой держал поднос с разноцветными кучками чего-то мелкого.
Приглядевшись, я увидел, что вокруг расколотой каменной плиты имеется небольшая канавка, в которой по кругу идет замысловатое витое плетение. Мадья в нем почти иссякла и оно должно было вот-вот рассыпаться, но его суть я вполне смог понять.
Наконец, еще пятеро егерей держали под прицелом периметр поляны, настороженно водя по сторонам взведенными арбалетами. Только сейчас я заметил нашивки на их форме — раскрытая книга и щипцы замысловатой формы. Явно не люди графа Мато.
«Один из символов рода Хазгу уничтожен. Сломана одна из Печатей Основы», — мелькнули отдаленные как будто чужие мысли или вернее сказать комментарии происходящего. Откуда я сам мог это знать, непонятно.
Слепая ярость наполнила все мое существо и я попытался атаковать, выбрав бородатого Турига своей первой целью. Но не смог дотянуться до Кантра — в видении магия оказалась недоступна, как и многое другое. Но не совсем. Я мог передвигаться, хоть и с большим трудом. Каждое движение отнимало уйму сил, но я смог пересечь полполяны, чтобы расслышать, о чем совещаются егеря.
— Мы что-то упустили? — утирая обильный пот, спросил Туриг. — Вроде бы сучий выкормыш привел нас куда надо.
— Все сложнее, — мрачно сплюнул Жозэн, вероятно, начальник этой экспедиции. — Печатей несколько. Хорошо, если всего две.
— А я уж надеялся, что работа сделана и двинем домой, — кто-то из егерей испустил тяжкий вздох.
— Ты только и ноешь про это, Зобча, — усмехнулся другой.
— Сегодня отдыхаем, завтра работаем, — резюмировал Жозэн. — И дайте отвар зверенышу. Но немного, рано утром он мне опять понадобится.
— Неужели ему удается сопротивляться действию нектара и что-то скрывать? — удивился Туриг.
— Он привел нас к ближайшему месту, только и всего…
Видение дрогнуло и рассеялось, оставив ноющую боль в солнечном сплетении. А еще ненависть к тем, кто покушается на мое. На мою магию, на мою силу и, пожалуй, даже жизнь. Я был уверен, что разрушение Символов Хазгу лишит меня всего этого. Или, по крайней мере, очень сильно ослабит.
Глава 32
Кайел сидел неподалеку и задумчиво жевал травинку.
— Ты сам тянешься к Аспекту Линий или тебя затягивает в Кантр? — поинтересовался он.