Старух сникла и как будто состарилась еще на десяток лет. Плечи ее опустились и она присела на землю.
Майя подошла к ней и тихонько обняла, расположившись рядом. Я молчал, наблюдая за этой семейной сценой.
— Прими его в род, Гедеж. Сделай так, как задумал Михел, — увещевала старуху внучка. — Пусть и спустя столько лет, но его воля должна быть исполнена.
— Это ничего не изменит, — вяло попыталась возразить бабка.
— Прими его посвящение и заверши начатое Михелом. Сделай его симбом! — настойчиво повторяла Майя. — И, быть может, история повернется вспять.
— Зачем это все? — подал я голос. — Меня не забыли спросить?
— Умолкни, — рявкнула старуха и повернулась к внучке. — Я не могу его принять…
— Почему? — девчонка даже вскочила на ноги. — Кто, если не ты?
— Я чувствую в нем отголоски силы Михела. Он вложил ее вместе с рунами. Парень уже один из нас, один из рода Хазгу.
— И ты хотела его прогнать? — ошеломленно замерла Майя. — Но почему?
— И прогоню, — упрямо сдвинула брови старуха. — Рано или поздно граф Мато узнает о нем, и тогда не миновать нам смерти. А твоя жизнь важна, Майя. Я не стану рисковать.
— Но ты можешь помочь ему обрести себя? — внучка не стала снова перечить, а лишь схватила старуху за руки. — Я не хочу, чтобы он превратится в безумное чудовище…
— Хорошо, — Гедеж встала и отстранилась от Майи. — Ты убедила меня.
— Это вы про меня что ли? — забеспокоился я. — Какое еще чудовище? Объясните!
— Потоки силы, связывающие человека с Кантром, требуют контроля и особого посвящения. Без этого они изуродуют носителя, лишат разума и привычного облика, — нехотя пояснила бабка. — И через несколько дней именно это с тобой и случилось бы.
— Но бабушка примет твое посвящение и ты станешь симбом, — просияла Майя. — И тогда…
— Следуй за мной, — перебила ее старуха. — Большой камень есть здесь неподалеку.
Она зашагала по тропе куда-то в темноту, а девчонка ухватила меня под руку и повела вперед, продолжая объяснять происходящее. Из ее сбивчивого шепота я понял, что во время испытания мне надо будет постараться выжить в мире духов и найти там того самого, моего, с которым навечно свяжется моя жизнь. Этот дух имеет свое воплощение в реальном мире. Это воплощение и станет моим тотемом, обретя связь с моим настоящим телом. Одним словом, оборотничество, в его местном представлении и проявлении.
И после всего этого я стану симбом, посвященным магией древнего рода Хазгу. К добру или к худу, пока не понять, но лишь бы не умалишенной бессловесной тварью, как пугала меня Майя.
Большой камень выделялся среди леса тем, что вокруг него практически не росли деревья, образуя почти круглую поляну. Старая Гедеж окинула меня критическим взглядом и вздохнула. Затем приняла свой устрашающий облик и в несколько движений нанесла на верхнюю плоскость камня незамысловатый рисунок с фигурой человека и рунами по углам. От ощутимой силы зашевелились волосы и кожа пошла мурашками.
— Ложись, — скомандовала она, указывая в центр рисунку.
Когда я расположился на камне, бабка начала напутствовать меня наставлениями. Мысли скакали, я волновался и мало что понял. Но одно усвоил твердо — не спешить, чтобы ни происходило.
— Теперь последнее. Если доберешься до Тальханы, столицы Даанганской Империи, попробуй найти там Ненда Сиба — если жив, он помнит меня. У него ты найдешь совета. Быть может, Майя не ошибается, считая, что ты способен вернуть славу нашему роду. И я тоже постараюсь в это поверить, — она вздохнула и оглядела меня. — В лес не возвращайся. Здесь тебя ждет роль дичи, а затем смерть. Даэрлы слишком сильны, чтобы противостоять им.
Это было последнее, что я услышал от старухи Гедеж. Она достала из пояса какой-то шнурок с подвеской, одела мне его на шею и легонько ткнула в лоб сложенными вместе пальцами.
Ночная тьма мигнула в моих глазах и растеклась ослепляющим маревом, которое сползло с меня как тяжелое одеяло, оставив серый полумрак. А вскоре я почувствовал, что камень, на котором я лежу, стал поглощать меня, вгрызаясь в плечи и спину. Я рванулся, но не смог оторваться от его поверхности — казалось, что я уже погрузился в него, увязнув в твердой массе. Боль нарастала, вызывая крик, но вместо него я исторг из центра груди тонкие золотистые линии. Они струились, причудливо изгибаясь, и скрывались где-то вдали. Удивительным образом я их всех чувствовал и мог направить свое сознание по одной из них. Оказалось, что они тянутся на огромные расстояния, пробегая сквозь причудливые пейзажи мира духов.