Тяжело дыша, я привалился к стене и почувствовал, что сейчас начнется обратное превращение в человека. Держался, сколько мог, пока затягивались раны, но потом силы иссякли. Так что вскоре я уже сидел в темноте среди мусора, костей и бездыханных тел убитых мною тварей. От того, что мне удалось получить джарх этих существ во мне что-то изменилось. Я почувствовал это еще пребывая в теле варха, но сейчас, будучи в человеческой форме, я понимал кое-что новое. Как будто имеется некое пространство, наполненное доступными мне магическими плетениями. И там теперь есть одно цельное, готовое к использованию, и одно сформированное примерно наполовину.
Немного поэкспериментировав, я обнаружил, что это своего рода магический удар, который я мог использовать. И чем больше магической силы я в него вливал, тем сильнее оказывался эффект. Наполнив заряд по максимуму, я влепил его в кучу костей и они разлетелись по сторонам. Ого, гораздо лучше, чем было раньше!
Правда оказалось, что мне требуется некоторое время, чтобы повторить такую атаку.
А вот незаконченное плетение осталось для меня загадкой, но, правда, я и не очень стремился разобраться с ним прямо сейчас.
Поняв принципы использования своего приобретения, я немного передохнул, набираясь сил, а потом попробовал снова запустить обращение в варха. Но это усилие оказалось запредельным, и я вырубился.
Пришел в себя уже утром, когда в окнах было уже достаточно светло. Все тело ломило, и я с трудом смог подняться на ноги. Зверски хотелось есть и пить. Но сейчас, опять-таки, было не до того.
Я прошел сюда из гостиницы по обнаруженному следу, но ни одна из этих тварей не могла быть той женщиной, с которой уединился Сыч. Значит дело еще не закончено, хоть я и немало продвинулся. Осмотревшись при свете дня, я обнаружил немало интересного. Помимо одежды, обуви, обломков мебели и мусора, здесь нашлась сумка с бумагами, два кошеля с монетами, короткий засапожный нож. Медальон и бумаги, скорее всего, попали сюда вместе с телом несчастного писаря, которого затащили в башню и сожрали. А остальное от других жертв. Мне подумалось, что логово здесь не очень давно — иначе останков было бы больше.
Осматривая коконы, я обнаружил, что вокруг них имеются плетения, напитанные мадьей. Как будто кто-то специально соорудил их. Или, может быть, сами уродцы это сделали?
Плетения мне разрушить не удалось — забрать волшебную силу как из цветка не получалось, а как еще поступить, я не знал. Зато смог вспомнить, как первая тварь черпал мадью не в Кантре, а где-то внутри себя. Я помнил, что это были какие-то простейшие плетения, но воссоздать их не получилось. Наверно, я что-то не так делал.
Закончив пересчитывать монеты, я задумался. Можно было явиться к Большому Огги и заявить, что я уже нашел убийцу, но была серьезная опасность, что он мне не поверит. Черный кузнечик, даже крупный, мало похож на красивую бабу, упоминаемую в рассказах очевидцев. Так что придется разузнать побольше.
Решив, что вернуться сюда смогу в любое время, я стал искать спуск на второй этаж. Обрушенная широкая лестница мне не подходила, а других я не нашёл. Едва я решился спускаться по стене, цепляясь за камни, как обнаружил внизу ещё одно магическое плетение. Это было огромное и занимало большую часть первого этажа. Другими словами, куда ни глянь было оно.
Вся беда была в том, что мне нужно было пройти сквозь него, чтобы выйти из ратуши на улицу. Но касаться неизвестного заклинания, наполненного мадьей, мне очень не хотелось. Опасное оно или нет, я не знал, а проверять на своей шкуре желания не было.
С большим трудом мне удалось обнаружить безопасный проход вдоль одной стены, и я благополучно выскользнул на улицу.
Из одежды на мне были штаны и рубаха, наспех подобранные в логове тварей, а на плече сумка погибшего писаря. С ней-то я и решил разобраться в первую очередь. Может и выгорит что-то. Как я понял, чтобы пробовать выбираться из города, понадобится много денег. Тысяча медных монет, две, три? А у меня сейчас полсотни всего, из обоих найденных кошельков.
— Ты из ратуши вылез что ли? — с подозрением уставился на меня седоволосый пожилой мужик, сколачивающий деревянный ящик. — Совсем дурной или недавно в городе?