Я не остался в стороне, рубанув чудовище по шее и ударив в бок, но только рассек его плотную шкуру. Потекла вязкая темная кровь, но жада-ам не обратил внимания и на эту рану, все ближе подсовывая пасть к раненому.
Поймав поток дикого, который уже держался из последних сил, я щедро напитал его мадьей, и он удивленно вскрикнул.
— Раш-Ханн! — выкрикнул Эйх, заметив, что я сделал. — Дай и нам сил! Сейчас сбросим его!
Я разделил свой поток мадьи на пятерых, больше не смог, и воодушевленные волной силы воины ударили все вместе, опрокидывая монстра на бок и освобождая раненого.
В последний момент я извернулся и закинул в разверстую пасть твари пару семян молний, оставшихся у меня. И снова громовой рев рассерженного Духа земли прокатился по арене. Он перекатился на лапы и сразу прыгнул, метя в тех шади, что добивали оставшихся камневиков. Прыгнул и…исчез, растворившись в воздухе. А сверху плотным слоем упал густой туман. Такой, что едва было видно вытянутую руку.
— В круг! — скомандовал Эйх. — Раш-Ханн, ты держись пока в центре…
Договорить он не успел — из белесой мглы хлестанули призрачные щупальца и вылетело еще два красных пузырящихся шара. Нескольких шади сбило на землю, а меня зацепило этой мерзкой магической слизью. Руку и плечо как будто окунули в кислоту, едкая магия сразу сожгла щиты и принялась за тело. Взвыв от боли, я запустил превращение в варха, и только это спасло меня от жуткой ослепляющей боли. Лапа как будто горела живьем, варха охватило безумие и я бросился в сторону от людей, чтобы не начать рвать их на части.
Среагировав на дернувшуюся в тумане тень, я врезался в какое-то незнакомое существо с большими темными глазами, угловатыми задними лапам и длинными руками, в которых он катал розово-красный комок, напитывая его мадьей. От столкновения враг упал на спину и попытался уползти, тихо повизгивая, но варх набросился, перевернул и в несколько ударов вскрыл ему грудную клетку и брюхо, раскидав во все стороны кровавые ошметки.
В тумане я потерял, где находятся шади, а услышал, когда один из них стал отчаянно орать. Раненый так не может кричать, а только умирающий под мучительными пытками.
Боль от раны чуть поутихла, и я вернулся в человеческий облик, понимая, что моя магия здесь поможет больше, чем клыки и когти.
Темная туша жада-ам вылетела из тумана и пролетела слева направо, подмяв под себя кого-то из шади. Новая серия криков и на меня выскочила стайка мелких камневиков. Но мне удалось перепрыгнуть их, приземлившись почти на загривок Духа земли. Там, вцепившись в один из его наростов, я принялся бить лезвием в рану на загривке, расширяя ее. Тварь подо мной заметалась, стала трясти головой, пытаясь скинуть, потом прыгнула в сторону от шади и снова рассыпалась кучей камней. Но в этот раз я был совсем рядом, и успел заметить, как на секунду активировался канал связи с Кантром.
Враг прятался туда, чтобы восстановиться! Действуя скорее на инстинктах, чем на опыте, я сформировал магические крючья и уцепился ими за ускользающего врага. Рывок, смена реальности, тусклый свет незнакомого подземелья и передо мной бурлящий черной жижей живой вихрь. Я ударил его мадьей, стараясь выбить обратно, но атака была так сильна, что врага разорвало на части, плеснув им на каменные стены. Они тут же потеряли четкость и меня выкинуло из Кантра обратно на каменное дно Ямы. Туман исчез, а огромная туша мертвого жада-ам, стремительно разлагалась, превращаясь в грязевые потоки. Они стекали вниз и растворялись в земле, оставляя лишь зловещий костяк зубастой жабы-переростка, которая только что едва не прикончила нас всех.
Первый пришел в себя Эйх, взревев что-то невразумительное. Остальные шади вторили ему, потрясая оружием и кулаками. Лишь семеро из десяти выжили в этом бою.
— Раш-Ханн, — начал одноухий, и все они дружно опустились на одно колено, склонив головы. — Мы по доброй воле пошли сюда вслед за тобой и вместе победили жада-ам, Духа Зеркального ручья. Теперь линии наших судеб связаны не только пророчеством, но и кровью. Отныне мы истинные шади, и служим только тебе!
Воин смолк, ожидая ответа.
— Принимаю вашу службу, — кивнул я, несколько ошарашенный. Мне еще не до конца верилось в победу, а тут еще такое. — Как мы поднимемся наверх?