Шади прислонил к ближайшему дереву свое оружие, скинул куртку, обнажая мускулистый, густо татуированный торс и трусцой побежал догонять валь-вана, которого наши люди отгоняли все дальше и дальше.
— Расступись, — предупредил он Крала и Воваха, орудовавших длинными цургами. А сам, ускорившись, сходу влетел на защищенную панцирем спину и пробежался по ней почти до массивной головы многоножки.
Рядом со мной удивленно вскрикнул Хварг, да и Кайел выглядел впечатленным. А дело вот в чем — чем ближе был Монг к валь-вану, тем более массивными становились его мышцы, как будто наливались изнутри невиданной силой. А он сам, вернее, его кожа, начала в буквальном смысле дымиться, будто внутри он горел. Но нисколько не страдал от этого, а наоборот, черпал в этом свою мощь. Я наблюдал этот феномен в Яме, так что не слишком восхитился.
— Стихийный дар жада-ам, — заметив удивление попутчиков, прокомментировал Дуф, третий шади, тот самый, что так удачно подначил Монга. — В двенадцать лет удача улыбнулась этому засранцу, и с тех пор мало кто мог сравниться с ним в рукопашном бою.
— Никто и не лезет с ним драться на кулаках, по правде говоря, — поддержал товарища одноухий Эйх, старший из моих шади, и их фактический командир. — Другое дело с нормальным оружием. Тут уж уделать дымного было попроще. Особенно если подготовиться…
— Точно, раскатали тогда его как надо, — и оба диких довольно рассмеялись, видимо, вспоминаю какую-то известную им историю.
Выбежав на покатую макушку валь-вана, Монг плюхнулся на задницу, обхватив ногами шею многоножки, а руками удерживаясь за какие-то выступы на ее голове.
— Бегите прочь! — проорал дымный воин, но люди с цургами только удивленно таращились на него, не спеша разбегаться.
И тогда, издав оглушительный стрекочущий визг, многоножка встала на дыбы, оторвав от земли почти две трети своего шестиметрового тела. Ее голова взбешенно металась во все стороны, пытаясь скинуть наездника, жвала щелкали беспрестанно, а ноги, оказавшиеся в воздухе, яростно дергались.
И вот тогда уже до Крала и остальных наконец дошло, что сваливать надо было раньше. Такого разъяренного зверя они еще не видели. С испуганными криками они бросились по сторонам, стараясь оказаться как можно дальше от бушующей махины. А тварь стала метаться из стороны в сторону, обрушивая свою верхнюю часть на землю. Лапы смягчали удары, но все равно, было видно, что Монга болтает на его ненадежном месте как тряпичную куклу. Но воин держался как клещ. Тогда валь-ван вскинулся наверх, привстав на свою нижнюю пару лап, и вознеся наездника на шесть с лишним метров вверх, а затем упал на спину. Но не столбом, а как бы оседая и скручиваясь в кольцо.
— Свеча, — прокомментировал маневр Эйх.
За мгновение до столкновения с землей Монг успел соскочить, а затем нанес несколько сильных ударов в бок многоножки. От этого массивное тело твари резко развернулось и вытянулось, а затем завалилось на бок, вяло шевеля лапами в воздухе. Не давая валь-вану почувствовать под ногами опору, Монг еще несколько раз ударил кулакам в какие-то особенные места на теле многоножки и она замерла неподвижно.
— Колыбельная, — повернувшись ко мне, сообщил одноухий шади. — Так мы называем, когда он замирает.
Дымящийся воин прошелся вдоль тела до самой головы, запустил руку по локоть в пасть, и вырвал оттуда нечто размером с две ладони длиной. Осмотрел и швырнул в нашу сторону.
— Что он сделал? — поинтересовался я.
— Вырвал пищеварительную железу, — охотно пояснил Дуф. — Там едкое вещество — не яд, но очень похоже на него. Полезно.
— Этот валь-ван теперь умрет от голода? — спросила Тамаш, сидящая неподалеку, и неодобрительно наблюдающая за происходящим действом.
— Только если будет так туп, что не найдет еды в своем лесу, — рассмеялся Эйх. — Этих желез у него в глотке больше сотни. Они там, считай, вместо зубов.
— Глядите, сейчас Монг его разбудит, — привлек наше внимание Дуф.
Монг прошелся вдоль расслабленного тела от головы до самого хвоста и остановился, задумчиво почесывая затылок. Что-то нерешительное показалось мне в его жесте.
— Ссыт наш дымный что ли? — озадачился Эйх.
Но Монг уже схватился за хвост валь-вана и дернул, что было силы. От рывка многоножку всколыхнуло, и она очнулась, проворно перевернувшись на лапы, а затем стала энергично трясти хвостом, пытаясь сбросить вцепившегося в него воина. Несколько секунд шади удерживался на бешено молотящем во все стороны хвосте, а потом вдруг сорвался и дымной кометой улетел в кусты.