— Это из-за родителей.
— Ты не сдала меня полиции из-за родителей? — удивился Николас.
— Да… То есть нет… Не совсем, — вздохнула Эмили. — Мои родители… Они… Они погибли в аварии, в них врезалась большая фура, они были еще живы, когда приехали врачи… Если бы рядом был хоть кто-то, может, их бы и спасли, но было слишком поздно.
— Мне жаль, Эми. Но это не объясняет полицию.
— Я не договорила. Тогда был суд и разбирательства, водитель был виноват, но его адвокаты оказались лучше и дороже наших. Во всем обвинили моих родителей, так их очернили, что… — она замолчала и поморщилась, сглотнув. — Не помогли ни полиция, ни скорая, и когда я нашла тебя на пороге своего дома… Не знаю, я почему-то вспомнила родителей и не хотела допустить это еще и с тобой. Чтобы полиция все вывернула и навредила тебе еще больше, ты и так был еле живой. И вряд ли бы дождался скорой…
Повисла неловкая пауза. Эми больше не знала, что говорить, да и не хотела, а Ник получил ответ хоть на один свой вопрос, собирая паззл происходящего воедино.
— Я пойду к себе, — первой нарушила тишину Эми и поднялась, взглянув на Ника.
— Да, иди, — отставил он пустой бокал и взглянул на девушку. — Спасибо за честность.
— Ник…
— Что?
— Помоги Тому, пожалуйста. Он ведь из-за тебя попал в эти проблемы. Не хочу еще больше пожалеть, что спасла тебя. Я не прощу тебе, если его убьют.
— Ничего не могу обещать.
Она удалилась наверх под его взгляд, оставив его наедине со своими мыслями.
***
— Не хочешь посмотреть какое-нибудь кино?
После ужина к Эмили в комнату заглянула Влада и улыбнулась, остановившись возле двери. Эми сидела с ногами на кровати и что-то рисовала в небольшом блокноте, даже не взглянув на вошедшую девушку.
— Нет настроения.
— Почему? — удивилась Влада и прошла в комнату, устроившись на кровати рядом, взглянув на рисунок. — Красиво.
— Просто нет и все, — Эми тут же закрыла блокнот и убрала его.
— Это из-за брата? Не переживай, все обойдется, Андреа не допустит, чтобы пострадали невинные. Она хорошая женщина.
— Я не знаю ею и не верю. Никому из вас.
Влада наблюдала за Эми, которая не смотрела на нее, постоянно отводя взгляд в сторону, по привычке теребила рукав и прикусывала губу, чувствуя себя неуютно в ее обществе, хоть утром и была мила и приветлива, стараясь сохранить бодрость духа и не сникнуть. Но ее отношение и поведение резко изменилось, и Влада знала, что послужило причиной.
— Он нравится тебе?
— Кто? — удивленно посмотрела на нее Эми.
— Николас.
— С чего ты…
— Ни с чего. Просто держись от него подальше, он не принесет тебе ничего, кроме проблем и неприятностей. Я ведь говорила тебе. Не смей поддаваться чувствам.
Эмили молчала, и Влада поднялась, собираясь покинуть ее спальню, когда была остановлена голосом, отчего оглянулась.
— Ну ты ведь поддалась.
— Я уже и так в таком дерьме, Эми… — покачала она головой. — А ты еще можешь выкарабкаться. Ты мне нравишься, не хочу, чтобы ты набила себе шишек с Кроуфодом.
Закрывшейся после Влады двери Эмили предпочла не отвечать.
========== Глава 9. Точки над i ==========
Приезд Лукаса был для Ника настоящим спасением, подарком за терпение и поощрением за день без новостей. Около полуночи Скала наконец зашел в дом, неся огромные пакеты в обеих руках.
— Я уж думал, тебя демоны в ад забрали, — хмыкнул сидящий в кресле перед приятно потрескивающим камином Николас.
— Не демоны, хуже, — в том же тоне ответил Лукас и поставил тяжелые пакеты на дубовый кофейный столик. — Тут миссис Кроуфорд передала вам всего.
— Это, конечно, новость крайне хорошая, — Ник поднялся и по очереди заглянул в оба пакета, в которых была еда, одежда и несколько новых книг, и вновь посмотрел на Лукаса, — но лучше скажи, что там с крысёнышем? Нашли его?
— Мы работаем над этим.
— Плохо работаете, в маленькой норе мышь не можете найти.
— Мы… — договорить Лукасу не дал характерный жест Ника, мол, замолчи, и его недовольный вид.
— Черт с ними, оправданиями. Лучше вот что Андрее передай.
И Ник поведал обо всех своих мыслях и размышлениях, которые пришли к нему в голову еще с утра. Про Эрика, Амира, причастность Тома и смысл их пребывания в богом забытом доме. Лукас слушал внимательно, запоминал каждое слово, чтобы передать дословно, иногда хмурился, поражаясь выводам, а к концу и вовсе как-то недовольно скорчился, неприятно удивленный слишком поздними выводами Ника.
— Я передам все миссис Кроуфорд.
— Давай прямо сейчас, чтобы к утру решить все.
— Сделаю.
Лукас уехал так же быстро, как и приехал. Вряд ли кто-то из обитателей дома кроме Ника вообще заметил его недолгое присутствие. И тишина снова давила и беспокойные мысли не давали уснуть. Он вздохнул, положив руки в карманы джинс, и оглядел комнату, которая начинала порядком раздражать. Снова посмотрел содержимое пакетов и усмехнулся, понимая, что мать заботилась скорее о двух девчонках: одежда потеплее, парочка сопливых книжек и целый пакет фруктов, которые Ник не переносил на дух. Стоя там, в доме где-то посреди леса, Николас бы все отдал, чтобы снова оказаться в Лондоне, но у него не было за душой ничего. Да и в существовании последней он очень сомневался.
Лондон всегда казался ему грязным местом с прогнившими людьми, которые, цепляя для приличия маски, лицемерно улыбались тому, чей труп потом находили за чертой города, изуродованный до неузнаваемости. Город провонялся грязью, кровью и похотью, но Нику этот запах нравился. Но Лондону было так далеко до Чикаго…
Лицемерие сочилось ото всюду. Все, кто эти недели окружал Ника, были спрятаны за масками слепой благодетельности. Вся его новоиспеченная семья вызывала лишь тошноту. Будь то Андреа, строящая из себя мать Терезу, говорящая так красиво, что безоговорочно хотелось верить в ее благие намерения. Или Влада, за витиеватыми словами и отточенными движениями которой крылась лишь похоть. Строя из себя запертую в золотой клетке прекрасную птицу, она была обычной шлюхой, какие забываются на следующее утро, стоит им выйти из тени собственной лжи. Его братец, Маркус, и вовсе строил из себя короля жизни, повелителя вселенной и душ. Впрочем, Ник сам был таким. Только он не прятался за спиной матери, не был послушным щеночком, заглядывающим ей в рот. Маркус был слишком зависим от Энди, от каждого ее слова, а его попытки казаться самостоятельным не вызывали ничего, кроме отвращения. Они с Владой стоили друг друга, что бы последняя ни пыталась наплести Нику про свою несчастную жизнь. Ему сразу же пришла строчка из стихотворения русского поэта, которым так была увлечена его школьная подружка, хоть Ник ее увлечения и не понимал. Проститутка и развратник*. Это было про братца и его горе-жену.
Исключением в этом клубе лжецов была лишь Эмили, которую он не понимал. Ни ее поведения, ни ее мотивов. Даже рассказ про родителей не помог. Она была такой маленькой, совсем хрупкой, будто рассыплется от любого дуновения ветра. Но она, на удивление Ника, попав в водоворот неприятностей не только не рассыпалась, но и держалась вполне спокойно, заплакав лишь однажды.
Николас нахмурился, не понимая симпатии к ничем не привлекательной девчонке, которую он бы и не заметил в толпе. Он списал это на благодарность за собственное спасение, которое он не понимал, но ценил, и все же решил навестить Эми несмотря на поздний час.
Тусклый свет за ее дверью на удивление горел, и Ник постучал, но не дождавшись ответа, все же заглянул внутрь.
— К тебе можно?
Эмили сидела на кровати, закутанная в теплый плед и сосредоточенно выводила карандашом очередную линию в блокноте. С собранными в пучок волосами и без намека на макияж она была такой уставшей, с печальными голубыми глазами и начинавшими проявляться синяками после бессонной ночи.
— Уже поздно, Николас, что ты хотел? — взглянула на него Эми и закрыла блокнот, отложив его.
— Поздно, — согласился он в ответ и прошел в комнату, закрыв за собой тяжелую дверь. — Но ты ведь все равно не спишь.