— Не боишься, что я сделаю тебе больно и все будет плохо? — с интересом посмотрел на нее Ник, а она лишь мило улыбнулась, поднимаясь.
— Ты не сделаешь мне больно, потому что ты, может, и плохой, но я спасла тебе жизнь. К тому же, я сумею постоять за себя. А теперь давай я все же дам тебе лекарства, и ты отдохнешь. Можешь поспать или…
Ее прервал звонок в дверь, и они оба посмотрели в ту сторону, Эмили удивленно, с беспокойством, а Николас напряженно, догадываясь, кто это может быть.
— Ты кого-то ждешь?
— Жду, но точно не сегодня…
========== Глава 3. Вперед за Белым кроликом ==========
Это были они, чертовы афганцы, не нашедшие его тела. И было наивно и глупо полагать, что Амиру хватит просто вывести его из игры, на время, подвергая себя опасности в будущем, когда Ник встанет на ноги. Они вернулись, чтобы добить его, и собственное бессилие злило его, доводя до безмолвного бешенства. А умирать все так же не хотелось, как пару ночей назад, когда волей случая он все же смог выбраться с того света. Но едва ли ему стоило ожидать второй шанс.
— Ник, там какая-то женщина, — от серых мыслей его отвлек голос Эмили, полный какого-то страха, который, видимо, Ник в нее и вселил.
Она стояла у окна, смотря сквозь полупрозрачный тюль на улицу, волнительно сминая край. Ему показалось, что она вся сжалась, будто уменьшилась на несколько дюймов, и ему на миг ее стало жалко. Сама не подозревая, она втянула себя в историю, из которой вряд ли был выход.
— Женщина? — осознание сказанного ею пришло не сразу, лишь спустя пару секунд, когда Ник все же понял, что мог ошибиться. И так хотелось облегченно вздохнуть. — Ты знаешь ее?
— Нет, но… — Эмили обернулась, взглянув на него большими глазами. — У нее дорогая машина, может, она к тебе? Твои часы, они дорогие, вот я и подумала, — тут же добавила она, пожав плечами, и смутилась, словно ее уличили в нечто по истине ужасном.
— Думаю, ты можешь ее впустить. Она безобидна, как белый кролик, — он усмехнулся, стараясь удобнее устроиться, но боль путала все мысли.
— Главное, чтобы я не была Алисой, Страна чудес не входит в мое расписание на неделю, — помедлив, Эмили все же покинула комнату, оставляя Ника наедине с собственными мыслями.
У него было слишком много вопросов, и совершенно не было ответов, откуда женщина, которой он ясно дал понять ее ненужность, знала, где его найти. Зачем искала его и зачем пришла, он не хотел признаваться самому себе, но ее присутствие ему было необходимо, ведь она была тем самым человеком, о котором он говорил Эрику не так давно.
Андреа вошла в комнату через минуту, такая же статная и царственная, в белоснежном брючном костюме, идеально сидевшем на точеной фигуре. Она явно выглядела лишней в этом месте, привыкшая к роскоши, она со старательно скрываемым презрением огляделась вокруг.
— Надеюсь, чувствуешь ты себя лучше, чем выглядишь? — окинув его взглядом, она аккуратно устроилась на краю кровати.
— Понятия не имею, насколько дерьмово я выгляжу, — в ответ усмехнулся Ник, стараясь не показать ей свою боль, свою слабость. — Каким ветром занесло тебя? Только не говори, что попутным.
— Ты заставил меня изрядно поволноваться, Николас. Город не так велик, слухи о твоем ранении распространяются быстро. Некоторые даже поговаривают, что видели твое тело. Так и лежит в морге, его даже опознать некому. Еще один Джон Доу лег на плечи правосудия, — Энди тяжело вздохнула и убрала невидимую ворсинку с брючины.
— Ты пришла мне читать мораль или объяснить, откуда в морге взялся мой труп? — он ухмыльнулся, но боль становилось скрывать все сложнее, но он твердо решил, что никогда не покажет слабину этой женщине.
— Я пришла попросить тебя дать мне шанс и…
— Тогда отправляйся к дьяволу, я же сказал, что в священники не записывался, — бесцеремонно перебил ее Николас, вызывая у нее недовольную усмешку.
— Тогда тебе придется записаться в священники и наступить на горло своей гордости, Ник. Если хочешь жить, конечно же. Мы оба прекрасно понимаем, что в Чикаго тебе не к кому обратиться, ты тут никому не нужен, как собственно и в Лондоне. Своим дурным нравом и невообразимым упрямством ты оттолкнул от себя всех, ведь ты был так обижен жизнью, что теперь вымещаешь зло на окружающих. Ты, как упертый баран, твердишь, что страдал все детство, даже не представляя, как тебе повезло с твоей семьей. Знаешь, я не набиваюсь тебе в матери: мне это не надо, раз ты сам не хочешь. Я просто хочу, чтобы ты не загнулся в этой дыре, хочу помочь тебе поправиться, хочу обеспечить тебе хорошее лечение. Я ничего не требую взамен, можешь после этого вернуться домой и ненавидеть меня хоть вечность, но сейчас подумай головой, а не пятой точкой, — Андреа выжидающе посмотрела на Ника, с неким страхом ожидая ответа, а он как назло молчал, заставляя ее понервничать еще больше.
— Какая занятная речь, мамуль, я бы поаплодировал тебе стоя, но извини, положение не позволяет, — каждое его слово, пропитанное язвительностью, было ей ножом по сердцу, но она держалась, успокаивая себя, что сама пришла, что заведомо ждала такую реакцию. — Долго ее репетировала? Актриса из тебя что надо, я даже поверил тебе на мину…
— Достаточно, — она резко оборвала его, поднимаясь и поправляя и без того идеально сидящий пиджак. — Можешь дальше потешиться в театре одного актера, я не буду тебя заставлять и переубеждать. Я имела дело с таким же упертым бараном, это бесполезно. Ты весь в отца, Николас, такой же излишне гордый и обидчивый. Вот только его гордость и обидчивость свели в могилу. Ты идешь туда же. Я организую и твои похороны, мне не так трудно, ведь едва ли кому-то будет до тебя дело, когда от тебя не будет никакой пользы.
— И все же ты так и напрашиваешься на аплодисменты, — Николас наигранно улыбнулся, заставляя себя пару раз похлопать, и тут же поморщился от боли, вновь затмившей его сознание.
— Дурак ты, Ник, дураком и умрешь.
Он слышал ее слова словно сквозь дымку, окутавшую его. Слышал, как скрипят половицы и как открывается дверь, как Андреа собирается выйти, но почему-то медлит. Когда боль наконец отступила, он увидел, как Энди стоит к нему спиной, держась рукой за приоткрытую дверь. Ему даже показалось, что у нее не было сил идти дальше, но эти мысли тут же испарились из его головы. Разрываемый собственными демонами, он не мог заставить себя просто принять ее помощь. Он не мог заставить выставить себя беспомощным, позволив женщине, которую он по собственным убеждениям так страстно и непоколебимо ненавидел, даже на секунду подумать, что он готов ее простить.
Но жить все так же безумно хотелось.
— Так откуда все-таки якобы мое тело в морге? — наконец произнес он, а она облегченно вздохнула и обернулась, взглянув на него.
— Я живу не первый день, что-то понимаю в делах и их последствиях. Иногда лучше считаться мертвым, чем быть легкой мишенью.
— Значит, это твоих рук дело, — Ник усмехнулся, задумавшись об ее мотивах, отказываясь верить в искренность ее поступков, но правда была ему неизвестна. — Занятно. И откуда же ты в курсе происходящего?
— Я не могла не наблюдать за твоей жизнью, ты мой сын, и этот факт никак не изменить. А обо мне и моей жизни ты даже слушать не хотел, а сейчас не время для разговоров, ты устал, я ведь вижу, — помедлив, она снова вернулась к кровати, опустившись на этот раз совсем рядом с ним, разглядывая его измученное лицо, так напоминавшее ей его отца. — Ник, мы ведь оба понимаем, что рано или поздно правда всплывет наружу, тебя найдут и добьют. Я просто хочу уберечь тебя, со мной тебе будет куда безопаснее и надежнее.
— Хорошо, — наконец сдался он, чем вызвал искреннюю улыбку на ее лице. — Но это не значит, что ты можешь рассчитывать на звание «Мамаша года».
— Не значит, — скрывать улыбку было практически невозможно, да она и не пыталась это делать. — Отдохни, ты выглядишь изнеможённым. Я попрошу девчонку дать тебе обезболивающее, кажется, она что-то понимает в этом. А я пока все улажу с настоящими врачами, тебе нужно нормальное лечение. Отдыхай, милый.