— Кажется, я задремала, — нахмурилась она и выпрямилась, размяв затекшую спину, — сколько время?
— Еще даже четырех нет. Можешь расположиться в гостевой спальне, куда ты пойдешь посреди ночи.
— Спасибо, милый.
Ник больше не уснул. Сначала долго пытался взбодриться под холодной водой, а потом с сигаретой в руках наблюдал, как с наступлением утра, оживает город. Он действительно позволил себе слишком многое. Позволил показать свою слабость, свою уязвимость, которой могли воспользоваться его враги. Минутное помешательство могло стоить ему всего, к чему он шел столько лет. А потерять это было бы фиаско. С такой же легкостью он мог просто все бросить, уехать вслед за Эмили и жить законопослушной жизнью. Только понимал, что просто не умел жить иначе, и мог лишь гадать, на сколько бы его хватило. Лучше жить с болью в груди, знать, что его маленькая девочка счастлива, хоть уже и без него, чем извести ее, стараясь быть тем, кем он не являлся.
— Ну, как ты? — на пороге кухне оказалась Андреа, и выглядела она явно лучше, чем он.
— Больше никаких телячьих нежностей, мамуль, — хмыкнул он, а она искренне улыбнулась.
— Вот и замечательно. Хочешь, сварю тебе кофе?
— Валяй.
Вечером домой он все же не вернулся. Был слишком великим соблазн снова сорваться, а такого он больше себе позволить не мог. На этот раз собаку себе забрала горничная, и теперь его точно никто не ждал.
Николас оглядывал девушек в клубе, лениво прикуривая сигарету, но взгляд не мог зацепиться ни за одну симпатичную мордашку. Все были какие-то однотипные, словно с конвейера, а в голове всплыл образ кошечки в красном платье. Она просила предупредить ее о визите, только вот телефон он ее так и не взял. Да и какая разница, о чем она просила.
По дороге он купил розу, кроваво-красную, с острыми шипами, о которых они разговаривали в тот вечер. Надавил на звонок, и через несколько мгновений на пороге появилась Лорена, в коротком платье и с вечерним макияжем.
— Ник? — удивленно вскинула бровку, но накрашенные красной помадой губы все же растянула в улыбке, — я ведь просила предупредить.
— А я решил твою просьбу проигнорировать. Это тебе, — протянул ей розу, привалившись к косяку двери, — пустишь?
— У меня свидание через полчаса, — розу она все-таки взяла, понюхав.
— Так отмени.
— Я не могу, Ник, я очень ждала это свидание, — Лорена закусила губу, с интересом разглядывая Ника, а тот хмыкнул и выпрямился, подойдя к ней вплотную, приблизившись к лицу.
— Правда ждала? — шепнул он в губы, — а по-моему, ты ждала, пока я трахну тебя у какой-нибудь стены.
Она задумалась, не сводя с него взгляда, а потом все же за ворот рубашки втянула в квартиру, целуя.
— Сегодня я хочу возле двери.
Он овладел ею прямо возле входной двери, усадив на бедра и задрав платье.
— Не хочу сидеть дома, — уже после оповестила Лорена, поправляя платье и разглядывая свое отражение в большом зеркале, — ты мне макияж испортил.
— А как же свидание, которое ты так давно ждала?
— Я все равно на него уже опоздала, — улыбнулась она, глядя на него через отражение в зеркале, — Так прогуляемся или снова уйдешь?
— И где же ты хочешь прогуляться?
— Как насчет покататься где-нибудь за городом в обществе дорогого французского вина и меня? Только за рулем я.
Он протянул ей ключи.
Ее общество немного уменьшало боль в груди, почти нестерпимую. Или она просто отвлекала от нее внимание своей жизнерадостностью и улыбкой. Лорена весело подпевала исполнителям в колонках автомобиля, смеялась и болтала о какой-то чепухе, в суть которой он не вдавался. Только расслабленно откинулся на спинку сидения и наблюдал за ней, прикуривая сигарету. С алкоголем от греха решил не баловаться, права на ошибку у него больше не было. Может, это ошибку простило бы общество, но себе он больше не позволил проявлять слабость.
Они ехали где-то за городом, Ник уже потерял ориентир, а огни ночного Лондона давно скрылись, когда она резко затормозила посреди дороги.
— Какого черта? — с усмешкой осведомился он, а Лорена улыбнулась.
— Смотри, какая красота. Идем, — она вышла из машины, а он последовал за ней, включив аварийку.
Ее внимание привлекло небольшое озеро, в отражении которого серебрился диск луны. Возле него возвышались старые деревья, откидывая тени от пышных крон. Ник пожал плечами, не увидев в этом ничего необычного, а вот Лорена его взглядов совсем не разделяла.
— Хочу искупаться, идем со мной, — радостно сообщила она и взяла его за руку, потащив за собой.
— Ты серьезно?
— Почему нет? — удивилась Лорена, — Давай же, тебе не хватает спонтанных решений.
Искупаться он все же не решился, только устроился на берегу, наблюдая за нагой Лореной в лунном свете. Курил и скользил взглядом по ее упругой груди, тонкой талии и широким бедрам. Впрочем, прохладная вода, даже несмотря на удивительно теплую для мая погоду, ей тоже вскоре надоела, и она надела платье на голое тело, отпив с горла вина.
— Будешь? — с улыбкой она протянула ему бутылку.
— Тебя или вино?
— Зависит от того, что, ну или кого, ты больше хочешь.
— По-моему, ответ очевиден, — хмыкнул он.
— Ну, даже не знаю, — наигранно задумчиво протянула она, — а вдруг нас кто увидит? А я так стесняюсь, Ник… Может, лучше дома под одеялом без света? — закусив губу, предложила она, весело засмеялась и направилась к машине.
Она совершенно не стеснялась, когда он нагнул ее на капот машины, а одинокая встречная машина посигналила им.
После той ночи они встречались еще не раз. Несколько раз у нее, а пару раз она бывала и в его квартире, покоренная милыми голубыми глазками подрастающего Зевса. В его квартире была не только она, Ник старательно избегал одиночества. То задерживался в клубе почти до утра, что хватало сил только добраться до постели и вырубиться, то выбирал себе какую-нибудь симпатичную мордашку, ласково виснущую у него на шее, то без приглашения являлся в гости к Лорене, которая ни разу ему не отказала. Мать была права, боль в груди ни черта не проходила. Ему порой казалось, что болело даже еще сильнее, но он отгонял все мысли об этом, о его маленькой девочке, погружаясь в работу. Благо пришел товар, который нужно было встретить, расфасовать и распространить. Ник лично присутствовал на всех этапах, заменяя мысли об Эмили делами. И у него даже получалось. К тому же нужно было отмывать деньги от наркотиков, в чем ему помогала мать, которой он доверил кое-какие дела, хоть и держал на расстоянии вытянутой руки. Но о своих подозрениях она, кажется, и вовсе забыла, как не напоминала и о непозволительной для него той ночью слабости, за что он был ей благодарен. У него правда получалось игнорировать боль и вытеснять мысли об Эмили. Но он сорвался.
Сорвался тем вечером, когда неудачная сделка закончилась глубокой ножевой раной на руке и парой трупов. Порез он перевязал, но белая ткань рубашки все же пропиталась кровью. Боль в руке его не беспокоила, и он успешно добрался до дома, планируя там сменить повязку. Только дома его встретила далеко не Маргарет с щенком, ему навстречу, плавно виляя бедрами, выплыла кошечка.
— Ты чего здесь делаешь? — усмехнулся он.
— Решила сделать тебе сюрприз, — улыбнулась Лорена, а взгляд зацепился за окровавленный рукав, и она вопросительно вскинула бровку, — ты ранен?
— Царапина, — отмахнулся Ник, но она не сдалась.
— Давай осмотрю, вдруг нужно зашить.
— Как будто ты что-то в этом понимаешь.
— Гораздо больше, чем ты можешь себе предположить.
Они устроились в гостиной, она умело подготавливала все нужные инструменты, которые ей любезно перед уходом предоставила миссис Стил, обрабатывала найденной в шкафчике водкой иглу, а Ник с интересом наблюдал за ее уверенными действиями.
— И как часто ты зашивала раны?
— Достаточно, чтобы ты не пострадал еще сильнее, — улыбнулась она и протянула ему бутылку, — обезболивающее?