— И вы сказали ему об этом?
— Знаете, сэр рыцарь, в своем собственном доме я не видел надобности скрывать от него свои чувства.
В этот момент из-за гобелена послышался какой-то шум, и сэр Джон обернулся. Увидев сына, он расцвел сияющей улыбкой и быстро нагнулся.
— Осторожно, Мэтт! Не надо так быстро, это очень опасно для маленького мальчика.
— Трудно воспитывать детей в таком возрасте, — заключил опытный Болдуин.
— У вас есть сын?
— Нет, у меня дочь, а моему другу повезло с таким же симпатичным малышом.
— Да, — усмехнулся Саймон, — но он не такой уж и маленький, чтобы опасаться падения на пол.
— Мы все боимся за своих детей, не так ли? — сказал сэр Джон, усаживая кроху себе на колени. — Нам хочется, чтобы они были здоровы и счастливы.
Саймон молча кивнул, но вдруг нахмурился:
— Может быть, именно поэтому сэр Хэмфри привез обратно домой этот меч? В надежде, что это улучшит настроение сэра Уильяма?
Сэр Джон покачал головой:
— Вряд ли он верил, будто это тот самый меч, которым убили святого Томаса. Мне кажется, просто видел в нем прекрасную вещь с отменной балансировкой, вот и все.
— В этом есть здравый смысл, — поддержал его Болдуин. — Во всяком случае, нет никаких доказательств, что именно это оружие потеряли когда-то предки де Трэйси. Скажите, пожалуйста, мы не раз слышали, что сэр Уильям был близким другом для вас и ваших братьев. Это правда?
— Да, мы действительно дружили и с ним, и с Роджером. Но Уильям был более близок с моим старшим братом Годфри, который утонул много лет назад. А после его смерти сэр Уильям перестал общаться с нами. Мне кажется…
— Что?
— Он испытывал неловкость и стыд. Дело в том, что сразу после смерти моего старшего брата Уильям стал ухаживать за леди Элис и вскоре женился на ней. Возможно, он переживал из-за того, что все это произошло слишком быстро. Но кто мог тогда упрекнуть его в этом? Она и сейчас остается красивой женщиной. Думаю, любой мужчина счел бы за счастье завоевать ее сердце.
Саймон перестал корчить рожи мальчику на коленях хозяина и насторожился.
— Вы хотите сказать, что он мог убить вашего брата, чтобы завоевать ее сердце?
Сэр Джон продолжал улыбаться, но из глаз его мгновенно исчезли какие бы то ни было признаки веселья.
— До настоящего времени я не знал ничего такого, что могло бы подтвердить ваше предположение.
Болдуин тоже нахмурился:
— Значит, вы все же допускаете такую возможность?
— У сэра Уильяма было надежное алиби. Когда погиб мой брат, он находился с другим человеком.
— А вы не помните, с кем именно?
— С Элис, его женой.
Саймон посмотрел на Болдуина и увидел, что тот явно в шоке.
— Но в убийстве Коула признался Роджер, а не сэр Уильям, — поспешил напомнить он.
Болдуин молча кивнул.
— Сэр Джон, нам известно, что вы не стали наводить справки, когда Коул не вернулся домой в день своей смерти. Почему вы этого не сделали?
— Он сказал, что должен отлучиться на некоторое время, а незадолго до этого просил отпустить его для совершения паломничества в Кентербери.
Саймон и Болдуин удивленно переглянулись.
— Значит, он сообщил вам об этом прошлым вечером?
— Кто и что именно сообщил мне прошлым вечером? — мрачно переспросил сэр Джон.
Болдуин пристально посмотрел ему в глаза.
— Я бы предпочел, чтобы все это осталось между нами, сэр Джон. Вчера сэр Уильям сказал нам, что лично заплатил вашему управляющему, чтобы тот украл этот меч, поскольку после его внезапной пропажи он может чувствовать себя совершенно свободным. Он хотел уйти в монастырь со спокойной совестью и сказал Коулу, чтобы меч отправили в Кентербери и передали в распоряжение церкви. Иначе говоря, сэр Уильям мечтал искупить свою вину наиболее приемлемым для церкви способом, чтобы этот меч навсегда остался там в полной безопасности.
— Значит, он заплатил моему управляющему, чтобы тот вошел в его замок и украл меч? — недоуменно переспросил сэр Джон. — А потом Роджер убил его!
— Сэр Уильям говорил нам, что каждый раз, когда он прикасался к мечу, у него мурашки бежали по коже, — добавил Саймон.
— Похоже, он был чрезвычайно напуган этим мечом, — едва слышно проворчал Болдуин. — Позвольте спросить, не было ли на теле вашего брата каких-либо ножевых ран, когда его обнаружили?
— Разумеется, нет!