Майкл удивленно вскинул брови.
— Не сомневаюсь в этом.
— Я всегда подозревала, что он приглашает ее к себе с какими-то аморальными целями, — откровенно призналась Кристиана. — Особенно в последнее время, прослышав, что он позвал ее, когда леди Джоан уехала к своей матери. Господи, что скажет епископ, узнав об этом? А он непременно узнает, вы сами и расскажете. Ведь я вам все разболтала. А всему виной мой проклятый язык!
— Мы и без вас все знали, — признался Майкл. — Роуз тоже не отличается сдержанностью в словах. Как долго все это продолжалось?
— Примерно год. Но весной многое изменилось, когда к нему приехали Эскил, Доул и Уильям. Полагаю, Лимбери был слишком занят друзьями, чтобы тратить время на романтические отношения.
— А Джоан знала о связи мужа и Роуз? — поинтересовался Бартоломью.
Кристиана неуверенно пожала плечами:
— Вполне возможно. Может, была рада, что муж уделяет такое внимание другой женщине, поскольку никогда по-настоящему не любила его. Но я должна вернуться в часовню и помолиться за его душу, а то он придет к нам и станет преследовать своим ужасным мечом, которым так любил пугать нас. Я бы не хотела встретиться с призраком, размахивающим ужасным и острым клинком.
Вскоре в коттедже стало так темно, что оставалось только спать. Тем более что свечей в этом домике не было. Бартоломью лежал на матрасе возле окна и наслаждался проникающим внутрь свежим воздухом. Ночь была душной, но где-то вдали раздавались раскаты грома, словно подтверждая предсказания мадам Полин. Майкл жаловался на мух и других насекомых, облюбовавших его постель, а также на весьма скудный ужин, которым их угостили. Затем он стал ворчать по поводу открытого окна, уверяя друга, что сквозь него в комнату могут проникнуть опасные миазмы.
— Мне что-то не спится, — сказал Бартоломью, улучив паузу в бесконечном потоке жалоб и нытья. Заложив руки за голову, он уставился на звездное небо и вдруг вспомнил гениальную догадку Птолемея, что Вселенная на самом деле состоит из нескольких сфер. — Что ты думаешь по поводу утверждения в «Альмагесте», из которого следует, будто эксцентричные и эпицикличные круги вращения планет определяют разные расстояния до них?
Майкл глубоко вздохнул.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь. Для меня эти мысли слишком еретические. Во всех твоих сферах есть место для Бога?
— Не завидую твоему положению, — сочувственно проворчал Бартоломью, заключив, что друг явно не расположен к научным дебатам. — Роуз и Полин были правы, говоря, что их приорат оказался на грани нищеты. А ведь они состоят в том же ордене бенедиктинцев, однако Майклхауз тоже находится не в лучшем положении и требует к себе определенного внимания с твоей стороны.
Майкл вздохнул еще раз.
— Именно поэтому я принял твое предложение и взял тебя с собой, передав все полномочия по этому вопросу. Я не хочу, чтобы мои коллеги в Майклхаузе или братия в аббатстве упрекали меня в фаворитизме. Так что вся ответственность лежит на тебе, а я умываю руки.
— Очень хорошо, но только не спорь со мной, когда я приму окончательное решение.
— Я буду спорить, только если почувствую, что ты делаешь глупость. Лэнгли сказал, что мы не должны возвращаться в колледж без его денег, и он может просто не пустить нас обратно, если ты будешь слишком щедрым и великодушным к этим нищенствующим монахиням.
Бартоломью громко рассмеялся.
— Сначала ты говоришь, что я могу принимать любые решения, а после этого начинаешь указывать, какие именно. То есть наделяешь меня определенными полномочиями, но не даешь необходимую власть.
Майкл удивленно хмыкнул.
— Ты же хорошо меня знаешь. Но Майклхауз имеет все законные и моральные права на получение этих десяти марок, поэтому тут и думать нечего. Если ты предлагаешь оставить деньги этим бедным монахиням, Лэнгли позовет адвокатов и сестры все равно лишатся денег, да еще заплатят за судебные издержки и услуги своего клирика, который будет вести дело. В конечном итоге мы все станем немного беднее, если ты начнешь проявлять свою щедрость по отношению к монастырю.
Какое-то время Бартоломью напряженно молчал, обдумывая сложившуюся ситуацию. Исходя из интересов Майклхауза этот долг остается за Лимбери или, точнее сказать, за его поместьем. А если так, то, стало быть, можно настаивать, чтобы долг погасили за счет поместья, а монахинь оставили в покое. Чтобы получить эти деньги с помощью адвокатов, потребуется несколько месяцев, а колледжу они нужны прямо сейчас.