— Всех агентов не знал даже я, — невесело усмехнулся Малькольм. — Нет, в Лансе что-то непонятное затевается…
— Говорят, и со смертью Эдварда Первого не все чисто?
— Многое говорят, — кивнул граф. — Одна надежда, что они с Норвеймом сцепятся.
— Хорошо бы…
— Ладно, это все к делу не относится. Ты, главное, экзекутора не упусти. Очень тебя прошу.
— Постараюсь, — буркнул я и, не прощаясь, зашагал к почтовому отделению. Большая политика сейчас меня интересовала мало. Куда сильней волновал вопрос, что именно понадобилось экзекутору в Сарине. Вот и экзорцист туда по делам приехал…
Почтовой кареты я дожидаться не стал. Побродив какое-то время по площади, отправился к полуденным воротам, нанял экипаж и уже через пару часов был в небольшой рыбацкой деревеньке на берегу Щучьего озера. Никаких дел там у меня не было и, пугая своим видом моментально разбежавшуюся по хатам детвору, я протопал прямиком к пристани. Желающих уплыть на ближайшей лодке сразу заметно поубавилось, да и оставшиеся выглядели не шибко счастливыми от такого попутчика. Какая-то тетка с великовозрастной дочуркой, хмурый коробейник с двумя то ли охранниками, то ли племянниками и нервно теребивший сумку с эмблемой гильдии лекарей малец. Подмастерье домой на каникулы отправился, не иначе.
Меня предстоящее путешествие по озеру тоже особо не вдохновляло, но другого способа нагнать экзекутора или хотя бы наверстать упущенное в тюрьме время в голову не приходило. На почтовой карете быть мне в Сарине завтра к полудню. Если не к вечеру. Слишком много деревень и поселков по пути. Да и кучер никуда не торопится, ему не за это деньги платят. И на ночь он, как только темнеть начнет, остановится. Другое дело — лодка. Щучье озеро не широкое, вытянутое. Если объезжать, полдня потерять можно. Напрямик, при попутном ветре — от силы час. Думаю, экзекутор не будет гнать лошадей, и в Сарин мы прибудем почти одновременно. Но тут уж как карта ляжет.
О! Вон и лодка показалась. Надеюсь, они из-за непогоды не решат на этой стороне заночевать. Да нет — не должны. Волны невысокие, дождь утих, только морось в воздухе и висит. И людей как-никак прилично собралось.
Волновался я напрасно. Стоило сойти на пристань прибывшим с той стороны пассажирам, как настороженно посматривавшая на небо команда начала готовиться к обратному отплытию. Ветер крепчал, показавшиеся было разрывы в тяжелых облаках вновь затянуло, но хозяин бившейся бортом о доски пристани лоханки не желал упускать идущий в руки заработок.
Все, отчалили…
— Сходим, сходим живее! — заорал старший матрос, как только скучавший на пристани паренек закрепил кинутый ему конец каната.
Хлипкие сходни шатались под ногами, шибавшие в борт волны раскачивали лодку, и пассажиры, по мнению команды, слишком уж медленно и неторопливо перебирались на пристань. Впрочем, на эти крики никто особого внимания не обращал. Кричит — и пусть себе кричит. Работа у человека такая.
Выругавшись, я поправил чуть не сорванную ветром с головы шляпу и посмотрел на небо. Уже темнеет.
Погода преподнесла неприятный сюрприз, когда лодка была на середине озера: ветер сменился на встречный, и плавание заняло куда больше времени, нежели обычно. Так что добраться до Сарина сегодня мне все же не светило. Можно, конечно, попытаться подыскать попутчиков, да только, того и гляди, гроза начнется. Нет, в такую непогоду, да еще под вечер, никто в дорогу точно не отправится. Одна надежда — экзекутор в пути тоже задержится.
Бывать в этой деревеньке раньше — в более привычном обличье — мне доводилось неоднократно, и, закинув на плечо ремень дорожной сумки, я направился к видневшейся за лодочными сараями островерхой крыше. «Пьяный пескарь» — не то место, куда, остановившись один раз, хочется возвращаться снова и снова, но выбирать не приходилось. Пытаться напроситься на постой к какой-нибудь горячей вдовушке в моем положении чревато весьма неприятными последствиями.
Слухи и сплетни, будь они неладны! Слухи и сплетни…
Снять комнату проблем не составило. Корчмарь, правда, как ему думалось, незаметно складывал пальцы в отгоняющие зло фигуры, но и только. Рыба оказалась подгоревшей, вино — кислым. На обслуживавших посетителей девиц я даже не глянул. Вряд ли с прошлого раза они похорошели. Да и не до того сейчас — пора спать ложиться: как удалось выяснить с помощью пары подзатыльников и медяка у приглядывавшего за двором корчмы мальчонки, каждый день еще до рассвета в город уходили возы с ночным уловом. И что-то мне подсказывало: торговцы рыбой не откажут экзорцисту в пустячной просьбе подвезти до Сарина. Вот только вставать придется ни свет ни заря. Нет, определенно надо выспаться.
— Господин экзорцист! Господин экзорцист!
Стук в дверь вырвал меня из полудремы, когда я уже отложил толстенный том «Бесноватости…» и задул свечу. Интересно пишут, бес их забери! А мне, кроме донесений да перехваченной корреспонденции, ничего в последнее время читать и не доводилось.
— Чего надо?! — выдернув из ножен лежавший под рукой кинжал, раздраженно рявкнул я.
— Господин экзорцист, беда! — Молодой парень перестал колошматить в дверь и запричитал: — В гостью бесы вселились! Помогите!..
— Проваливай! — зарычал я и брякнул первое, что пришло в голову: — Гонца в город отправляйте!
— Она совсем плохая, — и не подумал отстать от меня парень. — Ночь эту может и не пережить, а ее отец хорошие деньги предлагает. Десять золотых!
— Стильгских крон?
— Нет, шелегов!
— Не интересует, — вновь отказался я. — Проваливай, кому сказано!
Почему фальшивомонетчики не подделывают марнийские шелеги? Да потому, что в подделках золота зачастую оказывается больше, чем в настоящих! Шутка шуткой, но за пределами Марны за попытку расплатиться монетой местной чеканки вполне можно схлопотать по морде.
— Господин экзорцист, — вновь взвыли за дверью, — не губите невинную душу!
— Невинную? — рассмеялся я. — Что-то с трудом верится!
— Меня не губите! Хозяин живьем шкуру спустит, если без вас вернусь…
— Ну, меня сохранность твоей шкуры волнует мало. — Я вновь развалился на кровати и недовольно поморщился: если этот олух так и будет торчать под дверью, выспаться сегодня не светит. — Проваливай!
— Но что я ему скажу? — Парень и не думал отправляться восвояси. — Запорет, как пить дать запорет. У нас же постояльцев, считай, завтра и не останется! И новые не пойдут! Вконец разоримся. Не берите грех на душу!
— Скажи, мол, господину экзорцисту вставать рано, выспаться хочет, — едва сдерживаясь от ругательств, ответил я.
— Так как же вы выспитесь, господин экзорцист, если я всю ночь под дверью вас умолять буду? — совершенно искренне удивился паренек.
— Проваливай! Добром прошу! — Размахнувшись, я метнул кинжал, и он с глухим стуком глубоко вошел в дверное полотно. — Выйду, кишки выпущу!
— Господин экзорцист, — минуту спустя тихонько поинтересовался прекрасно понявший природу стука посыльный, — вы ведь у нас проездом?
— Тебе какое дело? — Я нашарил второй кинжал.
— Если проездом, значит, в Сарин направляетесь, — предположил парень. — А у хозяина фургон есть. Помогите, и уже к утру в городе будете. Чего ночь терять? Клопов только кормить…
— Фургон? — заинтересовался я. Да и как не заинтересоваться? Мальца этого послать подальше ума много не надо. Вот сам корчмарь да еще с отцом девицы притащится — другое дело. Отвертеться уже не получится, придется идти бесноватую смотреть. Потому как отказавшийся провести ритуал изгнания экзорцист — еще большая редкость, чем добрый и отзывчивый мытарь. Сразу слухи пойдут. А слухи-то как раз и не нужны. — Тебя как зовут, искуситель?
— Грегором кличут, — с облегчением выдохнул парень.
— Так ты, выходит, стильгского короля тезка? — усмехнулся я, натягивая холодные штаны. — Постоялицу вашу я посмотрю, так и быть. Но если что-то серьезное, сам за изгнание не возьмусь. Ясно?
— Конечно!