- Здравия вам! - Снова попытался Жулька, склонившись пред ними, насколько позволяло сложение.
И опять ему не ответили. Загривок увлёкся какими-то подсчётами, усердно загибая пальцы, а Кручина теперь не желал начинать разговор первым.
- Вы верно по тому-самому прибыли. - Продолжил староста, сунув руки за пояс. - Но вот что скажу. Давеча бывали у нас прислужники княжьи, всё и забрали. И оброк изъяли, и спросили за всё. Только ж чего спрашивать? Мы люди честные, ничего не утаили. Всё рассказали, как было. Да и солдатик один упасся. Ведь он то за нас и вступился.
- Ты, чёрт пузатый, оправдываться не начинай. Рановато ещё. - Процедил Загривок, досчитав до конца. Жулька нахмурился и сник.
- Давай-ка мы присядем, да пожрём с дороги. Тем временем ты и расскажешь нам свою басню. Но уж постарайся, чтоб было интересно.
Копейщики спешились, разгоняя кур подбитыми сапогами. Жулька велел забрать лошадей, затем протиснулся в дверь. Кручина с сомнением посмотрел на его жилище - вместительным оно не казалось. Но Загривок опасений не разделил. Он велел одному из солдат остаться у двери, и переступил порог. Остальные пошли за ним. Кручина пропустил Долговязого и вошел последним.
***
Изба совсем не походила на грязный, с дырявой крышей шалаш, какими изображали жилища крестьян окультуренные купцы, с ними торговавшие. Не походила ни размерами, ни убранством. Исключением, пожалуй, могла показаться лишь покрытая копотью стена над печью, в остальном же все было чисто и опрятно. Узорные платки сменяли полочки с расписной посудой и крючья каганцев. В углу, под потолком, устроились изображения святых. Длинные лавки тянулись вдоль стен, у окна стоял большой окованный железом сундук.
Поместились все; осталась и хозяйская дочь. Жулька пытался её спроводить, но та принялась стряпать ужин нежданным гостям. Поставили стол, запалили лучину, даже скатерть нашли. Расселись, стали ждать. Жулька не вытерпел взглядов и стал говорить.
- Змей тот не только ваших подрал, дружинных то бишь. Тогда же и сосед наш полёг, Мироном звали. Кинулся в помощь, но куда уж. Задрала его гадина, распорола от шеи до задницы, да так, что потроха наземь упали. Сразу и помер. Жаль его, хороший мужик был...
Старик старался не смотреть на солдат. Догадывался, что сочувствия ждать бессмысленно. В конце концов снова опустил голову.
- Ты говори, говори. Мы тебя слушаем. - Загривок бросил значок на стол. Тот коротко звякнул и застыл на скатерти грязным пятном.
- Служивых мы схоронили. - Послушался старик. - Так вирник велел. Оружие он собрал и увёз, вместе с тем, что уготовлено было.
- Это я уже слышал. И от вирника того, и от солдатика, и даже от князя. Веришь? - Загривок закатил глаза. - Смотри, говорит, Арефий, какая беда - мытника нашего прибили! Да так прибили, что и на других страху нагнали! Делать с этим что-то надо, говорит. Вот мы подумали-подумали, и решили что-то, да сделать. И как же ты думаешь, с чего нам начать?
Загривок вытащил нож и аккуратно положил его рядом со знаком. В доме повисла тишина. Лысина старосты в момент покраснела и покрылась испариной. Дочка обронила миску. Та ударилась о глиняный пол, разлетелась осколками. Загривок глянул на девку и усмехнулся. Нож остался лежать у всех на виду.
***
-Расскажи-ка про змея вашего. - Велел Кручина.
Жулька поднял взгляд и нервно вздохнул.
- Не знаю что и сказать. Змей, как змей. С лошадь размером, коли хвост оттяпать, да голову по самое тулово. А может и с две. Большой, стало быть. Большой. Крылья нетопыриные, серо-синие какие-то. А сам... как капуста перезрелая. Морда длинная, глаза красные, а зубищи... что ваши ножи. А то и поболе.
- И какого же пса ему тут понадобилось? - вмешался Загривок.
- Так жрать захотел, как же иначе. - Ответил Жулька.
- Жрать захотел. - Передразнил княжий посланец. - В горах жратвы недостаёт?
- На кой чёрт ему выискивать себе жратву шныряя по перевалам, когда здесь стол накрыт. Хоть подавись. - Процедил Кручина.
- Верно говорите, господин. - Вздохнул старик.
Господин. Кручину аж передёрнуло.
- Змей тот, - продолжил Жулька, когда внимание снова обратилось к нему, - повадился на поля к нам соваться ещё по весне. Баб пугал, посевы топтал - в общем, панику сеял. Раз прилетит, покружит да и сгинет назад в пещеру, или где он там обретается. Люди, конечно, страсть, как пужались, кое-кто даже в портки напорол, но ничего страшного не приключалось. Пока он не начал таскать овец. Накрыл как-то отару и ухватил одну-то за бок. Сожрать-то сразу у него не вышло, потому как в пасть не пролезла. Змей тот, как сказал, не из больших будет. Загрыз он её, да и утащил к себе. Тогда-то и началось.