Тимофей и Карина пошли в учебный корпус. У некоторых классов ещё шли уроки, и из-за закрытых дверей можно было услышать приглушённые голоса преподавателей.
Друзья без приключений добралась до библиотеки и отворили дверь. Екатерина Валерьевна сидела за своим рабочим столом. Взглянув на гостей поверх очков, она кивнула им и продолжила читать.
Карина направилась к дальним стеллажам. Тимофей молча последовал за ней. Чем дальше они отходили, тем темнее становилось вокруг. Свет от ламп попадал сюда только через маленькие щели между книгами.
«Убей её…»
«Вы же одни…»
«Она даже не успеет закричать…»
Тимофей споткнулся и чуть не упал. Сожжённые в его голове снова зашептали, зачаровывая. Перед глазами поплыло, голова закружилась.
— Кажется, нашла, — сказала Карина и потянулась к высокой полке.
Тимофей помутнённым взглядом проследил за её действиями.
Держать себя в руках. Он должен держать себя в руках.
«Она так близко…»
«Подари нам её…»
— Вот, — Карина обернулась к Тимофею и протянула ему стопку связанных кожаным ремешком старых листов пергамента. — Тим?
Зверев вздрогнул и поднял голову. Карина продолжала держать в руке исписанные бумаги. Тимофей осторожно взял их и пробежался взглядом по строкам.
Буквы были написаны красивым, ровным почерком. Но слова и правда были незнакомы. И как Алиса сумела что-то понять?
— Что будешь делать? — поинтересовалась Карина.
— Без малейшего понятия, — рассеянно ответил Тимофей, перебирая бумаги. — Но похоже, это будет первый день в моей жизни, который я проторчу в библиотеке. И не с кем-то за компанию, а по собственной воле.
Девушка фыркнула и скрестила руки на груди.
Друзья вышли к столам и сели. Тимофей тут же принялся за дело. Листов было много, поэтому лучше с этим закончить поскорее.
Карина вытащила из своей сумки термос и поставила на стол. Разлив по кружкам чай, она передала одну Тимофею. Зверев с благодарностью взял её и отпил, не отрываясь от текста.
— Тебе нужна помощь? — спросила Кикмарина.
— Тут даже Алиса не может помочь, — беззлобно усмехнулся Тимофей. — Прости конечно, но сомневаюсь, что ты сможешь.
— Твоя правда, — вздохнула девушка.
Они сидели в библиотеке около часа. Карина сделала всю домашнюю работу и теперь читала книгу, которую первой взяла с полки.
У Тимофея болела голова от этих непонятных закорючек. Он терпеливо вглядывался в них, пытаясь заметить хотя бы одну зацепку, но находил ровным счетом ничего. Эти тексты словно насмехались над ним!
Шёпот в голове превратился в ровное шипение, напоминающее шум морских волн. Успокаивал, так и призывал закрыть глаза и немного вздремнуть. Но Тимофей упорно продолжал перебирать тексты. Они могли ответить на его вопросы.
У Карины зазвонил телефон, и Зверев на минуту оторвался от своего занятия.
— Да? — Кикмарина поднесла к уху телефон. — А я-то тут причём? — девушка замолчала, слушая собеседника. — Боже мой, вы умудрились его угробить?! Каким образом?! Скоро приду, — она отключила звонок и повернулась к Тимофею. — Прости, Тим, мне надо идти. Луиза умудрилась убить растение, которое мы выращивали сегодня.
Тимофей вскинул брови. Карина пояснила:
— У нас сегодня лабораторная работа была по зельеварению, связанная с растениями. И наша сирена каким-то образом уничтожила доверенный ей цветок! В общем, требуется моя помощь, — девушка собрала свои вещи и посмотрела на термос. — Оставлю тебе. Только верни потом, хорошо? До встречи!
Она махнула рукой и вприпрыжку направилась на выход.
— Пока! — крикнул ей вслед Тимофей.
Как только за Кариной закрылись двери, Зверев со стоном уронил голову прямо в открытые записки.
Что это за язык?! От одного взгляда на него голова кругом идёт!
В голове раздался отчетливый шёпот.
«Горит…»
«Он уже горит…»
Тимофей вздохнул, успокаивая нервы, и снова посмотрел на листы. Он аккуратно отделил их друг от друга и разложил в нужном порядке. Встал со своего места и взглянул на них сверху.
Тимофей нахмурился. Теперь он кое-что заметил.
На первом листе почерк автора был аккуратным, но чем дольше писали, тем кривее становились слова. К последней странице возникало ощущение, что буквы выводили дрожащей рукой, словно человек был не в себе. В отличие от первых листов, последние были запачканы кляксами, поверх мелкого шрифта в некоторых местах шёл крупный.
Тимофей достал телефон и включил фонарик. Может, это хоть чем-то поможет?
Он склонился над бумагами и всмотрелся в текст, освещая ярким фонариком каждую строчку, боясь упустить важное.
— Господи, — пробормотал Тимофей.
Парень положил телефон и взял первый и последний лист в руки, откладывая их отдельно от остальных. Взял фонарик и посветил прямо на них.
Первый лист был написан чернилами и хорошо сохранился. А второй…
Буквы второго потрескались, при трении осыпались.
Были написаны темно-красной, практически коричневой от старости
Кровью.
Тимофей поджал губы и покрутил головой по сторонам. Вокруг никого не было, и Зверев снова повернулся к листкам.
— Что же это такое… — тихо спросил он самого себя.
Во время просмотров детективов по телевизору Тимофей всегда считал, что пусть это и постановка, найти нужные зацепки в таких делах просто — все улики перед тобой, подозреваемые записаны и ты можешь отправить наряд, чтобы кого-то из них привезли в участок.
Но сейчас, в одиночестве пытаясь отгадать эту загадку, он понимал, что все слишком запутанно. И это выводило из себя. Ответы прямо перед ним, а он не может их увидеть
Тимофей вздохнул и потянулся к кожаному ремешку, чтобы сцепить все листы воедино, как вдруг его взгляд зацепился за край одного из листков. Зверев в неверии взял его в руки.
— Сожжённые… — с трудом прочитал он. — Убьют…
Тимофей резко повернулся к разложенным на столе текстам. Сейчас он заметил, что некоторые слова пусть и не выделялись, но выглядели знакомо.
Он мог их прочесть!
Убей сожжённых.
Покори Агни.
Спаси е…
Слово закрывала жирная кровавая клякса, и Тимофей перевёл взгляд на другой лист.
Одержи верх над… Клякса.
Одолей… Незнакомые слова.
Сожжённые… Незнакомые слова.
Сожжённые…
Тимофей взял в руки оставшиеся листы и всмотрелся в них. Он точно упускал что-то. Но что?
Глаза зацепились за самые нижние строчки последнего листа.
…Ты не сможешь. Они внушают мне свои мысли, свою волю. Я больше не могу сдерживаться. Пишу эти строки, с трудом сохраняя рассудок. Я ничего не вижу, моих глаз уже нет. Пишу наобум, но верю, что ты поймёшь.
Я почти сожжен.
Не повтори моих ошибок. И уничтожь…
Тимофей замер, не веря своим глазам.
…И уничтожь сожжённых. Молю, рискни своей жизнью ради меня, незнакомого человека. Хотя бы… Хотя бы спаси самого себя. Пойми, если ты читаешь этот текст…
Ты тоже уже горишь. Твоя кончина близка. И выход из этого положения только один.
Конечно, тебя могут спасти. Подарить второй шанс так же, как подарили мне. Но никогда не рассчитывай на это. Рассчитывай только на себя. Незнакомые слова.
Все или ничего, друг мой.
Клякса. Последняя.
Тимофей не отрывал от неё взгляда. Он шумно вздохнул и положил пергамент на кожаный ремешок, пытаясь дрожащими руками закрепить застёжки.
Шёпот в голове зазвучал громче, но Тимофей никак не отреагировал на него. Он взял записки и положил их на прежнее место, а затем быстрым шагом направился на выход из библиотеки.
Коридоры были пусты. Тимофей с лёгкостью нашёл высокое зеркало и шагнул в него, исчезая из «Пандемониума».
В библиотеке в незакрытом термосе остывал травяной чай.
Комментарий к Часть 28. Записки сожжённого
Хэй-хэй-хэй, а вот и я! Вот вам новая глава:]
Запасайтесь чаем и вкусняшками и читайте. А я пойду учебник открою в кои-то веки, что ли…