Егор до сих пор не мог принять то, что его сын стал этим чудовищем. Скольких усилий Тимофею стоило сдерживаться с сожженными… Если верить старинным источникам, такое под силу только людям с железной силой воли, и Тимофей как раз относился к таким. Пусть и не смог выстоять…
Клинок Агни, видимо, утихомирил его, потому что сожжённый всю ночь смирно пролежал на полу. Даже шепота слышно не было.
Платон поджал губы. Весь его план пошёл крахом. Весы убита, ритуал сорван. Ещё и этот мальчишка… Тимофей был хорошим парнем, но слишком часто совал свой нос туда, куда не стоит. Да и имел привычку вляпываться туда, откуда трудно вылезти.
— Что с ним? — спросил Скорпион, подходя поближе и вставая перед стеклянным кубом.
Елена Фёдоровна встала рядом.
— Сожжён. Не знаю, когда мы упустили этот момент. Сожжение обычно длится долгое время.
— И что вы собираетесь с ним делать?
Егор невесело усмехнулся.
— Ты теперь у нас мнения спрашиваешь? Я поражён.
Платон нахмурился и повернулся к старшему Звереву.
— На что ты намекаешь?
— Мне казалось, что мы договорились принимать решения сообща. Похищение Клима ведь было твоим планом, да?
— С чего бы?
— Ты и Весы — единственные, кто оставались живыми среди тех, кто причастен к событиям семнадцатилетней давности. А она не стала бы похищать Поликутина просто так. Член Королевского Зодиака, возлюбленный твоей дочери, которого ты ненавидишь… Вы ведь хотели провернуть тот ритуал?
Платон сохранял спокойствие.
— Это был разумный выход, — сдержанно ответил он.
— Разумный выход? Вы собирались принести парня в жертву! И не абы какого, Овна! И опять втайне от всех нас!
— Вы бы не одобрили наших действий!
— Ещё бы мы их одобрили! — воскликнул Зверев. — Есть множество других способов справиться с Огненным Драконом! Нынешнее поколение гораздо сильнее нас! Ты мог подумать хотя бы о своей дочери? Как бы она это перенесла?
— Когда-нибудь она бы меня простила, — заявил Платон. — Мы — семья. Я все делаю ради неё! Ради нас всех!
— Семья не начинается на крови, — тихо сказала Елена Фёдоровна. — И на ней не заканчивается. Не думай, что Серафима простит тебя только потому, что является твоей дочерью. Думаю, тебе не стоит попадаться ей на глаза ближайшее время.
Платон в ужасе повернулся к директрисе «Пандемониума».
— Вы… Вы рассказали ей?!
Женщина вздохнула.
— Нет. Но ей уже рассказали о случившемся её друзья из академии, поэтому она будет здесь в скором времени. Клим… Он лежит в нашем медкорпусе. Сомневаюсь, что он сохранит всё в тайне.
Егор покачал головой.
— Одного я не пойму. Зачем вам понадобился клинок Агни? И когда вы вообще успели его украсть?
Платон вопросительно взглянул на Стрельца.
— Что? Он не был нам нужен. Нашей целью являлся только Поликутин.
Лариса Аркадьевна прокашлялась.
— Женя Степанова… Сообщила, что Евгения работала на адептов Огненного Дракона. Вполне вероятно, что она украла клинок Агни для того, чтобы задобрить Огненного Змея. Вот только не успела его передать.
Члены Королевского Зодиака замолчали и посмотрели на лежащего за стеклом сожжённого. Егор что-то пробормотал и быстрым шагом направился на выход.
— Егор? — окликнула его Елена Фёдоровна. — Ты куда?
— Я не могу смотреть на него, когда он в таком состоянии. Не могу.
— Мы обязаны убить его, — произнёс Платон.
Зверев резко обернулся. В его глазах полыхала злоба, по руке начали змеиться голубые молнии.
— Повтори, — попросил он Долмацкого.
Скорпион не дрогнул.
— Это больше не твой сын. Но даже если и так, — мужчина перевёл взгляд на монстра. — Тимофей мучается. Что бы он ни чувствовал, это приносит ему боль. А как только его разум прояснится, он начнёт крушить и убивать. Ты хочешь смотреть на то, как твой сын становится ангелом кровопролития?
Егор молчал, и Платон прикрыл глаза.
— Я не заставляю тебя этого делать. Пока он в таком состоянии, на это хватит и одного меня.
— Но мы не можем… — возразила Лариса Аркадьевна, но осеклась.
В подвале повисла гробовая тишина, прерываемая тихим шепотом, доносящееся изнутри куба.
Егор Зверев повесил голову и ссутулился. Он потерял Клариссу, он потерял Ангелину… А теперь и Тимофей собирается его покинуть. Третий член семьи Зверевых. На них что, лежит какое-то проклятье?
— Без меня, — пробормотал мужчина и начал подниматься по ступеням.
— Что он делает? — вдруг раздался встревоженный голос директрисы.
Егор вскинул брови, и вдруг позади него раздались вскрики, а на стенах отразился изумрудным свет. Зверев в ужасе обернулся и уставился раскрытыми глазами на стеклянный куб.
Сожженный метался в нем, объятый ведьминым огнём. Останки крыльев осыпались при каждом ударе о стены, на груди появлялись раны, из которых на пол сыпался пепел вперемешку с лавой.
Все встали в боевые стойки. Зачарованное стекло вибрировало, но выдерживало.
— Надо убить его! — крикнул Платон, вскинув руки.
В кубе начал материализоваться астральный скорпион.
— Нет! — воскликнул Егор и рванул к мужчине.
Он с силой толкнул Долмацкого в бок, и они вместе свалились на пол. Проекция тут же погасла.
— Что ты делаешь?! — прошипел Скорпион.
— Боже… — прошептала Лариса Аркадьевна.
Мужчины перевели глаза на куб.
Тимофей в порванной одежде и с закрытыми глазами стоял по центру, по-прежнему объятый ведьминым огнём. Остатки одежды висели на нем клочьями, кожа приняла прежний оттенок. Раны затянулись, на щеках появился румянец. Кости за спиной осыпались пеплом к его ногам.
Тимофей распахнул светло-голубые глаза и шумно вздохнул. Пламя вокруг него погасло, и он упал на колени, глотая ртом воздух.
Егор сорвался со своего места и мигом открыл двери стеклянного куба.
— Пап? — прохрипел Тимофей.
— Все в порядке, я здесь, — сказал старший Зверев.
Он снял с себя пальто и накинул Тимофею на плечи. Парень слабо улыбнулся и неловко поднялся.
Платон тоже вошёл в стеклянный куб.
— Я требую объяснений, молодой человек.
Тимофей окинул его странным взглядом и поджал губы.
— А что вы хотите знать?
— Как дошло до того, что ты стал прежним? Сожжение необратимо!
— Я… Артефакт, наверное.
— Не было ещё ни одного Дракона, который становился сожженным!
Тимофей закашлялся и прикрыл рот ладонью.
— Драконы тоже горят, Платон Евсеевич, в них тоже течёт жизнь. Если вы думаете, что из-за своей мощи они неподвластны горению, то ошибаетесь.
Егор склонил голову. Что-то в поведении сына его напрягало.
— С тобой все в порядке?
Тимофей поёжился.
— Да, не волнуйтесь. А можно… Можно мне пойти? Наверное, стоит показаться друзьям на глаза.
— Я провожу тебя до комнаты, — сказал Егор. — Твою одежду мы не успели принести, извини. Придётся тебе идти до общежития в таком виде.
Тимофей с благодарностью кивнул и пошёл на выход вместе с отцом. Елена Фёдоровна и Лариса Аркадьевна последовали за ними.
А Платон ещё некоторое время задумчиво смотрел на оставшийся в кубе пепел. Показалось ли ему, что мальчишка только что стряхнул немного с ладони?
Вздохнув, Долмацкий тоже пошёл на выход, но направился не за остальными. Выйдя из академии, он пошёл к воротам «Пандемониума», находу доставая ключи от своей машины. Утреннее солнце только поднялось над горизонтом, освещая окрестности и небеса, прикрытые завесой из багрового тумана, огненными цветами.
Платон не видел такого неба ни разу в своей жизни. Отчего-то при взгляде на этот пейзаж в груди колыхалось предчувствие беды.