- Пааап... - Передразнивая, эхо закружилось вокруг него, а потом умчалось дальше в темноту, предлагая пойти следом. - Папа, ты здесь?
Когда затихли отголоски его голоса, наступила абсолютная тишина. Создавалось впечатление, что по ту сторону ничего не существовало, весь мир заканчивал свое существование в этой пещере, исчезая в непроглядной черноте. Ни красок, ни звуков. Только всепроникающий бескомпромиссный холод, проникающий под кожу и обращающий разгоряченную кожу в абсолютный лед. Тело даже не пыталось ему сопротивляться, отказавшись от дрожи и других попыток согреться.
Брелок ничего не значил. Отец наверняка потерял его, возвращаясь в лагерь. Он был не из тех, кто стал бы рисковать, оставаясь в пещерах на ночь. Только если...
- Отец! - Игорь сделал пару шагов вперед, чувствуя волны вибрации, разошедшиеся в стороны от его голоса. Гул заполнил ограниченное пространство, сотрясая его, поднимаясь к сводам пещеры и резко опадая вниз.
Все затихло, но Игорь так и стоял на месте, прислушиваясь к каждому шороху, всматриваясь в каждую трепещущую тень, толком не зная, на что больше надеясь - получить ответ или остаться в блаженном неведении. Какое решение было правильным? Вернуться в лагерь или исследовать пещеру? Алексей бы наверняка не замешкался в подобной ситуации - заметив брелок отца, он определенно не ограничился бы трусливыми окриками, не теряя зря времени, проверив ближайшие ходы. Но как бы Игорь не пытался ровняться на брата, ровней он ему не был. И как бы не боролся с собой, не мог игнорировать страх. И это был не просто страх темноты. Он знал, что там впереди что-то есть, и все происходящее - только уловка, чтобы заманить его глубже в пещеры. Парень и не подумал взять с собой моток веревки или хоть что-нибудь маркое, чтобы ставить метки - а без этого даже самая простенькая сеть пещер могла стать смертельным лабиринтом.
Никому не станет лучше от его смерти - эта мысль немного отрезвляла. Не поворачиваясь спиной к черной бездне, Игорь отступил к выходу, спиной почувствовав поток свежего ночного воздуха, стеснительно мнущегося неподалеку, но не решаясь ворваться внутрь. Это слегка притупило чувство паники, позволив набрать полную грудь воздуха и сбросить странное оцепенение, кандалами сковавшее по рукам и ногам.
Немного подумав, Игорь достал из рюкзака бутылку воды и небольшой пакет с сухим пайком, оптимизированным и собранным специально для профессиональных путешественников - с пару дюжин таких хранилась в лагере в качестве неприкосновенного запаса, на случай проблем с добычей пищи - им повезло, что на острове оказались вполне съедобные фрукты и абсолютно непуганые крабы. Если с отцом действительно что-то случилось, это могло помочь ему продержать до утра, когда они с Лешей отправятся на его поиски. Оставив припасы у самого входа в пещеру по центру, он повесил на бутылку брелок-смайлик, замерцавший в свете фонаря сигнальным огоньком. На дорогу обратно у него оставался еще один пакет сухого пайка и уже открытая бутылка воды.
Аккуратно ступая по камням, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, Игорь спустился с каменных валунов, украдкой обернувшись лишь раз - когда отошел на приличное расстояние, в паре шагов от того, чтобы снова углубиться в джунгли. Луч фонаря, бегло прошелся по рослым скалам, пытаясь поймать ответный отблеск оставленного там брелока, но натолкнувшись только на шероховатую серую стену. С расстояния в сто метров все сливалось в безжизненную безликую мозаику, словно поверхность Марса - сплошь песок да камни.
Стоило слишком много усилий усмирить одичавшее воображение. Игорь больше не пытался понять, просто принимая происходящее как должное. Можно было сколько угодно повторять себе, что оставленные у входа припасы просто скрылись за одним из разбросанных вокруг валунов, и с такого расстояния брелок накрывало плотная тень, не позволяя ответить на отчаянный призыв парня. Все познавалось в сравнении - ночной тропический лес теперь выглядел не таким уж страшным местом, когда Игорю пришлось столкнуться лицом к лицу с притаившейся бездной, наверняка открывающей ворота прямиком в ад.
Темнота вокруг была живой, шевелясь и шурша, словно рой насекомых, столь плотный, что казался непроходимой стеной. Лагерь располагался на западе, и Игорь мысленно проложил путь к нему, вспоминая каждый поворот и возможные ориентиры. Это могло бы сработать, будь он чуточку внимательнее. К сожалению, под его жесткий фильтр попадало все, даже ценные советы отца о выживании и ориентировании на незнакомой местности, которые сейчас могли спасти ему жизнь. Или как минимум отсрочить смерть.
Отбросив из головы все ненужное, включая самобичевание и уже приевшуюся жалость к самому себе, Игорь игнорировал скользкое холодящее позвоночник чувство страха, напоминающее, что в этом непроглядном мраке он не один и неведение было лучшей из привилегий. Но было и то, что не удавалось игнорировать. Движение. Не плавные вибрации, исходившие от джунглей, а нечто резкое и порывистое, создающее дисбаланс в этой идеальной гармонии. Парень тщетно пытался определить, с какой стороны исходит угроза - создавалось впечатление, что его окружили, стараясь сбить с правильного пути и оттеснить как можно дальше от лагеря. И это им удавалось.
Обратная дорога должна была стать рутиной, но, наверняка, и целой жизни не хватило бы, чтобы Игорь смог свободно ориентироваться на этом клочке земли, который словно конструктор перестраивал себя и снова и снова по своему усмотрению. Определенно, чтобы позлить его. И напугать. Очень сильно напугать. Даже мысль о том, что остров не бесконечен и рано или поздно деревья расступятся и выпустят его к никогда не спящему морю, лишь отчасти притупляло тлеющую внутри тревогу, с каждым шагом грозящуюся разрастись в настоящую панику.
Чем упорней Игорь игнорировал звуки, тем настойчивее они давали о себе знать, едва ли не набрасываясь на него со спины. Он физически ощущал чье-то присутствие, как невидимую руку, тянущуюся к нему, то толкающую вперед, то дергающие за полы ветровки. Единственный источник света метался под ногами, выжигая темноту до девственно-белого, но ничего не находя.
Громкий треск, словно предупреждающий сигнал, заставил Игоря замереть на месте, став частью недвижимого мира тропических джунглей. Наверное, он смог притворяться и дальше, впадаю все в большее оцепенение, но пронзительный крик, оглушительный в кромешной темноте, сотряс его тело ударной волной, сметая с места.
Еще не успев ничего сообразить, парень бросился на звук, сходя с намеченного пути и напролом прорываясь сквозь цепкие заросли, режущие лицо и руки, словно колючая металлическая проволока. Он не стал доставать походный нож, зная, что падение с ним в руках ничем хорошим не закончится.
Крик повторился, на этот раз не утихая так быстро, а протяжной монотонной холодящей душу мелодией проносясь между деревьев. Хотя слов разобрать не удавалось, Игорь понимал этот язык, чувствуя панику и отчаяние, словно крик исходил из его горла. Впереди замаячила тень, чернее, чем сама тропическая ночь, не исчезая и не прячась, когда прыгающий луч фонаря по косой проходил по ней.
- Стой!
Силуэт задрожал, распадаясь на две части, одна из которых рванула вперед, отрываясь от погони, а вторая - опадая на землю и медленно волочась следом. Свет вырвал из темноты пеструю цветастую ткань и копну светлых волос, золотистыми змеями цепляющуюся за низкие, стелющиеся по земле кустарники.
- Игорь! - вскрикнула Инна, хватая ртом воздух и закашлявшись. - Игорь!
Их разделяло несколько метров, но как парень не старался, не мог сократить расстояние. Кто-то или что-то, никак не попадающее в фокус, ломилось сквозь заросшую чащу напролом, беззвучно и стремительно. Словно лес услужливо расступался перед неведомым существом, а все тумаки доставались Игорю - ветки больно хлестали по лицу и рукам, ноги вязли в сырой чавкающей земле, путаясь в змееподбных вьющихся лианах, стягивающихся вокруг него все сильнее, подобно изголодавшемуся питону.
Инна пыталась кричать, но до парня доносились только отчаянные всхлипы вперемешку с удушливым кашлем, когда девушка пыталась сделать вдох для нового крика. Нечто схватило ее за волосы, безжалостно волоча за собой по земле как мешок с тряпьем, который ничего не весил и ничего не значил. Инна молотила ногами в воздухе, грязными и исцарапанными до крови, пыталась дотянуться до мертвой хватки, стянувшей ее растрепанные волосы, но не могла. Совершенно беспомощная.