Ведьма упала на колени и схватила меня за руку. Острые ногти впились в мое запястье.
– Ганканах, – прошипела она, впиваясь в меня взглядом. – Ты уверена, что ее лишил жизни не кто иной, как Принц обольщения?
Ганканах вовсе не принц. Он чудовище.
– Да, я видела его.
Она отпустила мою руку так же стремительно, как схватила ее, и вскочила на ноги.
– Что ты готова обменять на жизнь своей сестры?
Она наклонила голову вбок, как любопытная птица. Под ее пристальным взглядом я встала с пола, покачиваясь на нетвердых ногах. Что я готова отдать ради человека, которого люблю больше всего на свете?
– Что угодно.
Фида получит то, что потребует, и я не стану торговаться. Если серебра из моего кошелька окажется недостаточно, я отправлюсь к отцу и возьму у него денег в долг. Я готова продать все свое имущество, я даже готова продать свою израненную душу…
Ведьма стала расхаживать между камином и дверью, задумчиво постукивая острым черным ногтем по своим губам.
– Вселенная потребует равновесия. Жизнь за жизнь.
Жизнь за жизнь… Вот как.
– Чью жизнь?
Мне не хочется умирать. Наверняка у Фиды найдется заклинание или зелье, которое воскресит Эйвин и не отправит меня на тот свет.
– Жизнь истинного бессмертного.
– Истинных бессмертных невозможно убить.
Многие магические существа живут веками, но истинные бессмертные живут вечно. Ведьма поставила передо мной невыполнимую задачу, соизмеримую по сложности с моим желанием вернуть сестру.
Фида вскинула темные брови.
– Убить можно кого угодно, если у тебя есть зачарованный клинок.
Ведьма вытащила маленький серебряный кинжал из ножен на поясе. В тусклом свете комнаты на рукояти сверкнул огромный изумруд, сияя сочной зеленью летнего леса. Я сделала неуверенный шаг вперед, чтобы получше рассмотреть оружие. Вряд ли оно мне по карману.
– Как только ты погубишь Ганканаха…
Слова прогремели у меня в ушах, словно гром.
– Вы хотите, чтобы Ганканаха убила я?
Я никогда ничего не убивала. Мои руки способны загубить лишь вышивку.
Фида наклонилась вперед, и я почувствовала магию ее сладкого дыхания на своей щеке, когда она спросила:
– Разве ты не хочешь отомстить? Разве ты не хочешь, чтобы он заплатил за свои грехи? Разве ты не жаждешь справедливости?
Конечно же я хочу и мести, и справедливости, но Ганканах убивает девушек на протяжении столетий. Как я смогу остановить его?
– Жизненная сила бессмертного безгранична, – объяснила Фида, играя кинжалом. – При помощи крови Ганканаха на лезвии и его жизненной силы, заключенной в изумруд, мы сможем передать его жизненную энергию другому человеку. Например, твоей сестре.
Ведьма надавила пальцем на кончик кинжала, и на ее коже проступила капля крови.
Неужели Фида говорит правду? Магические создания, подобные ей, считаются прирожденными лжецами. Но, с другой стороны, зачем я вообще пришла сюда, если не готова довериться ведьме?
Речь идет об Эйвин. Если я не воспользуюсь шансом вернуть ее, то я просто самая настоящая дура.
– Допустим, я соглашусь на сделку. Но как я смогу подобраться к нему так близко, чтобы можно было нанести удар?
Ходят слухи, будто замок Ганканаха находится на другой стороне острова и его охраняют разного рода твари и древние обереги. Даже если я преодолею все препятствия, то как мне подобраться к самому монстру?
Ведьма повернулась к полкам, шурша юбками, и взяла маленькую черную шкатулку с пыльной крышкой. Внутри ее оказалось витиеватое золотое кольцо с изумрудом.
– Как только он узнает, что это кольцо у тебя, он сам тебя найдет. – Она сжала украшение в кулаке. – Никому не доверяй и защищай его ценой жизни. Ты меня поняла? Ценой жизни.
Ведьма готова отдать мне и кинжал, и кольцо и ничего не взять взамен? В голове не укладывается. Ведьмы никогда не делают ничего по доброте душевной, ведь у них нет сердца.
– Сколько нужно заплатить за кинжал и кольцо? – спросила я.
Мой страх постепенно тонул во тьме. Мне вскружила голову идея о торжестве справедливости. Даже если ведьма врет и Эйвин вернуть не получится, то я хотя бы избавлю мир от злобного чудовища.
– У меня есть серебро, – сказала я, вытаскивая кошелек из-под плаща.
– Мне не нужны твои деньги, – усмехнулась Фида, отмахиваясь от меня. – Мне нужна твоя ложь.
Она отказывается от денег и хочет ложь?
– Что это значит?
– Как только мы заключим сделку, ты сможешь говорить лишь правду. Это своего рода гарантия. – Она одарила меня натянутой улыбкой, которая не коснулась ее глаз. – За многие годы я не раз имела дело с обманщиками, поэтому мне нужно знать наверняка, что твои слова и действия не будут противоречить друг другу.