Если Тайг будет держать вульгарные комментарии при себе, а я не буду искать повода для спора, даже если он скажет или сделает что-то раздражающее.
Тайг хохотнул и отпил из фляги, после чего вытер рот рукавом. Когда он снова встретился со мной взглядом, он смотрел на меня все так же пристально, однако тени вокруг его глаз рассеялись.
– Я подумаю над твоим предложением, если ты скажешь, что Фида взяла у тебя в обмен на кольцо.
От одного лишь ее имени меня бросило в дрожь.
– Ты знаешь Фиду?
Тайг начал барабанить пальцами по фляжке.
– В моих краях все знают Фиду.
В его краях. То есть в мире легенд и чудовищ. В моем мире существа тоже есть, но в его мире они не просто живут. Они процветают.
– То, что она взяла, тебя не касается.
Чем меньше мы говорим о моей сделке с ведьмой, тем лучше.
Тайг сжал фляжку так сильно, что костяшки его пальцев побелели.
– Я вижу черное проклятие на твоих губах. Очевидно, что она что-то вязала.
Он видит проклятие? О боже. Неужели все его видят? Или только он? Я невольно прикрыла рот рукой. У меня черные губы? Может ли быть так, что ведьма оставила ожог?
– Твою правду? – Тайг прищурил зеленые глаза. – Или твою ложь?
Я вздрогнула.
– Из всех глупых, наивных… – Он провел рукой по волосам, открывая кончики ушей. – Сделка с треклятой ведьмой? О чем ты только думала?
– Мне больше нечего терять.
Тайг нахмурил брови, продолжая пристально смотреть на меня.
– Всем есть что терять.
Но не мне. Я уже потеряла все, что имело смысл в моей жизни.
– Как ты узнал о кольце и проклятии?
Знает ли он о кинжале? Рукоять надавила мне на позвоночник, когда я заерзала на сиденье.
Тайг провел пальцем по нижнему веку и показал мне подушечку, испачканную сажей.
– Благодаря этой краске я вижу чары и проклятия.
Чары и проклятия. Мне бы такое не помешало.
– А где ты взял эту краску?
Вздохнув, Тайг откинулся назад. Сундук скрипнул под его весом, когда карета качнулась вбок.
– Я тоже заключил сделку с Фидой.
Мы добрались до окраины Гуэйра, когда луна уже сияла высоко в небе над крохотной двухэтажной гостиницей. На булыжники пустынной мостовой капают крупные капли дождя. Фонари, подвешенные на железных пастушьих крюках, отражаются в занавешенных окнах гостиницы.
Как только экипаж остановился, Тайг натянул пальто и поднял с пола сумку. После откровения о зачарованной саже он залпом допил содержимое фляжки и тут же уснул.
– Встретимся завтра после полудня, – сказал он, схватившись за дверную ручку.
– Разве ты не остаешься на ночь?
Не то чтобы меня волновало, где Тайг будет ночевать, но если он завтра не вернется, я даже не буду знать, где его искать.
В темноте блеснули белые зубы.
– Ты хочешь, чтобы я провел с тобой ночь, госпожа Смерть? – Он цокнул языком. – Подумай о том, что скажут люди.
– Это не… Я не…
Дыши. Не обращай внимания.
– Откуда мне знать, что ты завтра вернешься? – выдохнула я, взяв себя в руки.
– Думаю, тебе придется просто довериться мне. Или это так сложно?
Тайг распахнул дверь и зашагал по улице.
Патрик подошел к двери и протянул мне обветренную руку, помогая выбраться из экипажа.
– Попрошу вас не гневаться, миледи, если это прозвучит как дерзость, но я не доверяю этому… – Патрик замялся, глядя вслед удаляющейся фигуре Тайга. – Этому молодому человеку, – закончил он.
Тайг не человек. Он монстр, принявший человеческий облик.
Тебе придется просто довериться мне.
Весьма маловероятно.
– Я разделяю ваше беспокойство, Патрик. Не переживайте. Все под контролем.
Конечно же, я не настолько глупая, чтобы довериться Тайгу.
Глава 5
Три дня.
Именно столько мы едем в противоположном, черт возьми, направлении. Когда я говорила, что нам нужно повернуть на север, Тайг грозился бросить меня на произвол судьбы, если мы не поедем на юг.
И что в итоге?
Мы поехали на юг.
В пути Тайг коротал время за выпивкой или дремал, сидя на сундуке. Я же проводила часы за чтением романов, которые взяла с собой из домашней библиотеки. Я не имела никаких возражений, если бы ехали в правильном направлении.
На четвертый день Тайг вернулся в гостиницу ближе к вечеру. Гнездо на его голове вполне красноречиво говорило о том, что он не так давно встал с постели. Он натянул темно-зеленые брюки с черными подтяжками и двухдневную мятую рубашку.
Нет смысла спрашивать, где он провел предыдущую ночь: от него пахло так, словно он искупался в женских духах.