— А почему вы убеждены, что они настолько дешевые? — с обиженным выражением спросил Вернер. — А вообще говоря, комплименты — независимо от цены и качества — нужны всем девушкам на свете. И чем скорей вы это поймете, фон Шубенбах, тем более счастливо проживете остаток дней своих.
Лиза уткнулась лицом в колени. Тошнота вдруг подкатила к горлу.
— Что с вами? Вам плохо? — встревоженно спросил Вернер.
— Воды, конечно, наглоталась, мутит, — пробурчал фон Шубенбах. — Однако мы до сих пор так и не получили от нее вразумительного ответа, кто она и откуда. Вы будете отвечать, фрейлейн? Ваше молчание кажется мне подозрительным.
— Дайте ей прийти в себя, фон Шубенбах, — примирительно сказал Вернер. — Лучше полюбуйтесь на этого аса. Вот это мастерство, а? Давненько я не видел таких изощренных фигур высшего пилотажа!
— Странно, откуда в нашем гарнизоне вдруг взялась истребительная авиация? — задумчиво проговорил Шубенбах. — Или перебросили новые части? Но вы правы, искусство необыкновенное!
Лиза с усилием подняла голову и посмотрела в небо. Серенький самолетик крутился высоко-высоко, то уходя в пике, то вертясь в штопоре, то снова взмывая ввысь. А потом он резко начал снижаться, скользнул над рекой на бреющем полете, и Лиза увидела на его крыльях черные кресты-свастики.
Она невольно вскрикнула, зажмурилась, снова уткнулась в колени. Страх ревел в небе, страх окружал со всех сторон.
Снова! Неужели она испытает это снова?! Но здесь нет вагона, под который можно заползти, чтобы спастись от пуль, здесь нет добрых людей, которые потом приютят тебя, помогут выжить… здесь только враги!
Зачем ты решилась на это?! Зачем пошла сюда? Почему тебе показалось, что ты больше не можешь отсиживаться в лесу? Какая нелегкая выгнала тебя оттуда на погибель? Ведь ты погибнешь, погибнешь прямо сейчас, и уже никто не сможет тебя спасти!
Однако кругом никто, кроме нее, не боялся. Этим черным крестам махали, что-то весело кричали летчику, который оказался так низко, что его силуэт можно было разглядеть под плексигласовым колпаком. Лиза же ничего не могла поделать со своим паническим страхом: скорчилась в комок, закрыла голову руками, словно сейчас вот-вот должны была чиркнуть рядом по траве пулеметная очередь…
И вдруг оглушительно затрещало в небе, всплеснулась прошитая пулями волна, кто-то пронзительно закричал — и вот уже от испуганных, истерических воплей зазвенел воздух, но пулеметный стрекот перекрывал их, рвал воздух, резал слух…
Самолет расстреливал людей на берегу!
Лиза зажала уши ладонями, ощущая свою сгорбленную голую спину как обширную и очень удобную мишень. Вот сейчас вопьется пуля… Мысли метались в голове бестолково, как мухи между оконными рамами: «Я так и знала! Я это чувствовала! Но только почему же он стрелял в своих? У него черные кресты на крыльях, это же фашистский самолет, почему он стрелял в своих?»
— Да это русский! — раздался крик рядом с ней. — На нашем самолете русский пилот! Проклятье! Да не стойте как дерево, фон Шубенбах! Надо спасаться! А, черт, да его подстрелили! Можете продержаться еще немного? Нужно добраться до берега! А вы чего расселись?
Кто-то с силой схватил Лизу под руку и вздернул на ноги. Это оказался Вернер.
— Вы не ранены? На том спасибо. Поддерживайте Шубенбаха с той стороны, ну, быстро! Вдвоем мы его вытащим на берег.
Он подтолкнул Лизу к блондину, который еле держался на ногах, зажимая простреленное плечо другой рукой. Кровь текла между пальцами, и Лиза пошатнулась, ощутив тошноту. Ей всегда было дурно от вида крови, поэтому и в медицинский в свое время сдавать не стала, пошла на мирный филфак…
— Только не вздумайте мне тут в обморок упасть! — рявкнул Вернер. — Подставьте ему плечо, ну, живо! Повели его к воде. Шевелите ногами, фрейлейн! Наше спасение на другом берегу, там хоть есть где укрыться, а тут, на островке, мы как на ладони, мы мишень! Пошли, ну?!
Лиза потащила Шубенбаха к берегу, успев порадоваться, что подставляет ему свое плечо не с той стороны, где у него была рана. Если бы на нее попала кровь этого фашиста, она умерла бы от отвращения, точно умерла бы!
Голова Шубенбаха безвольно моталась, он еле перебирал ногами, а когда оказался в воде, вообще безвольно повис на руках Лизы и Вернера.
«Да как же мы выплывем с ним?» — подумала она в ужасе. Вода поднималась все выше и выше, тащить раненого становилось все легче. И вот дно начало подниматься. Значит, здесь брод между островком и берегом, плыть не придется, слава богу!