— Что насчет богини?
Я почувствовал, как тень опять послал лёд в мои вены, и моё тело застыло.
Он метнулся ближе ко мне, сверкая глазами.
— Вход на Берег Мёртвых находится в нашем мире. Если ты не согласишься с нашими требованиями, мы не позволим вам отправиться к его кровавым пескам, вести дела с бледной змеёй.
— Хель мертва, — произнес я, запинаясь. — Все боги мертвы. Рагнарёк нельзя обратить вспять.
— Всё может измениться. Ты только что сказал нам, что палочка способна преобразовать любую форму, — сказала тень. — Прислушайся… ты её слышишь? Даже в смерти наша королева взывает к нам. Она просит быть пробуждённой, вновь править своей обителью. Мы лишь её слуги.
— Ваша королева мертва. Теперь вы сами властны над своими судьбами.
— Ложь, — прорычал тень. — Мы пленники в железных стенах, вынужденные обитать в навозе и тьме. Хель говорит, что освободит нас. Наша королева не бросила нас даже после смерти.
Но это невозможно. То, о чём они просили, уничтожит нас всех.
— Но, боюсь, это не суждено. Рагнарёк известен как Сумерки Богов. Воскрешение одного из них будет преступлением против Урда. За этим последует бесконечное разрушение.
— Ты нам поможешь, — тень подвинулся ближе ко мне, и холодок смерти окружил меня. — Я видел, как ты смотрел на Ночную Эльфийку. Если ты не поднимешь нашу королеву с её трона, твоя женщина останется в наших стенах навеки. Она будет пребывать во власти наших пыток.
Меня затопил вулканический гнев, но я сохранял маску спокойствия — дипломатичное выражение принца — хотя внутри поднималось нечто подобное панике.
— Позвольте напомнить, что вы не имеете власти над живыми. Она не приносила вам жертвы…
Я умолк, осознав, что Модгуд потребовала своим мечом.
Глаза тени сверкнули.
— Модгуд взяла кровь смертной сталью своего клинка. Она принесла жертву, чтобы войти сюда.
Али выглядела так, будто хотела поубивать здесь всех, но не могла.
— Скалей, — клинок оказался в её руке.
Тень резко развернулся, сверкая бледными глазами.
— Не бросай нам вызов, — свирепо прошептал он.
Он бросился на Али быстро как гадюка и прижал чернильную ладонь к её груди. Она тут же упала на пол, её глаза закатились, тело начало содрогаться.
Тень убивал её. Мой разум разлетелся на куски от шока.
— Прекратите! — закричал я. Я хотел угрожать им… как делал это с охранниками последнюю тысячу лет. «Я осушу твою кровь. Я разорву твою глотку».
Но здесь это не сработает.
Тень отпустил Али и повернулся опять ко мне.
— Ты передумал?
Я чувствовал себя так, будто кто-то вырвал мои лёгкие. Я никак не мог действительно воскресить богиню мёртвых, ведь это извратит Урд и разрушит мир. Но я ни за что не позволил бы Али умереть, чтобы тени завладели её душой. Прямо сейчас её грудь всё ещё поднималась и опадала. Я молился, чтобы придя в чувство, она испытала лишь ужасную головную боль и легко оправилась.
— Да, — сказал я наконец. — Я помогу вам оживить вашу богиню. При одном условии.
Глаза тени сощурились.
— Каком?
Я показал на Али.
— Мне нужна её кровь. Освободите её от своих уз.
— Нет, — сказал тень. — Если мы её отпустим, что помешает тебе попросту не сдержать слово?
Он, может, и мёртвый, но не тупой.
Мой разум лихорадочно работал, пока я пытался придумать, как это исправить. Я жалел, что вообще привёл её сюда.
— Я займу её место в Хельхейме.
— Ты и так мёртв.
Я показал на бессознательное тело Али.
— Она всего лишь Ночная Эльфийка, тогда как я — нечто гораздо большее. Когда Лэватейнн окажется в моём распоряжении, я стану смертным богом. Я смогу воскресить Хель и обрушить стены, окружающие ваше королевство.
Ложь, само собой.
Я беспокоился, что переусердствовал, но все тени молча наблюдали, их глаза светились восторгом. Они хотели этого, и желание затмило их здравый смысл.
Я поднёс ладонь ко рту и прокусил кожу. Затем я крепко сжал её, и горячий, дымящийся ихор закапал на пол.
— Вот моя жертва. Когда я успешно добуду палочку Локи, мои узы замкнутся. Моя душа будет принадлежать вам, пока Хель не воскреснет. Так вас устроит?
Все тени заговорили в унисон.
— Да.
Глава 46. Али
Я открыла глаза, моя голова раскалывалась.
Мэрррок склонился надо мной, взгляд его голубых глаз метался из стороны в сторону. Он выглядел обеспокоенным.