– Удивительное дело, особняк почти нетронут, вам так не кажется, гражданин Симон?, – обратился к Лакембе француз-якобинец Масье.
– Да – коротко отозвался тот.
– Гражданин комиссар, – к ним подошёл худощавый юноша с решительным выражением тёмного лица, – я вынужден сообщить, что сюда приезжал из Капа некий Буарди… месье Буарди, он расположился здесь как барин и преспокойно утверждал, что если «всё пойдет как нужно, эта плантация будет принадлежать ему..» Устроили здесь безобразнейший бордель…
– Как он выглядит? Это аристократ, роялист?, – оживился Масье.
– Это белый, какой-нибудь родственник бывшего плантатора?, – в тон французу спросил Лакембе.
– Он чёрный, антильяно, но одет богато и манеры властные, видно, что привык командовать и распоряжаться.. Очень жестокий, опасный человек.
Масье и Лакембе с насмешкой переглянулись.
– Разберёмся. Если изгнали белых рабовладельцев, какого черта сажать себе на шею чёрных плантаторов?
– Я тоже так думаю, граждане. А пока располагайтесь…
– Гражданин..?, – обратился Симон к юноше, желая узнать его имя.
– Рене, меня зовут Рене, – он уважительно наклонил голову.
– Гражданин Рене, вы возглавите этих людей. Третьего дня мы выступаем.
– Кроме французских роялистов, плантаторов, – мрачно вмешался Масье, – против нас выступили англичане и испанцы, они рассчитывают сами захватить эту часть острова и восстановить рабство, наша задача выпустить этим господам кишки, как во Франции, так и здесь..Ca ira, дело пойдет на лад, граждане! Да здравствует Республика!