– Интересно, в последнее время я узнала много нового. Вы друзья? Ты так много о нём знаешь..
– В известном смысле мы братья.., – Жак нахмурился, – я говорю не о цвете кожи, конечно, а кое о чем ином..
Между тем Рейноса увидел Жака, встал и вместе со своими товарищами подсел к их столику. Мягким жестом поднес к губам руку Марии и поклонился. Его спутники сделали то же и присели.
Один из них, назвавшийся как Энджел Дэвис, темнокожий мужчина лет 35-36 в скромном потертом сюртуке и широкополой шляпе, рядом с ним молодой человек лет на 10 моложе.
Тип лица юноши сильно напоминал Рейносу, те же выдающиеся скулы, узковатые тёмные глаза, длинные гладкие иссиня-чёрные волосы, но заплетенные на висках в две косы, лишь цвет кожи его был не чёрным, а бронзово-смуглым. Он представился как Джейми Тиббс и добавил: «для соотечественников и друзей Уаюкума, если несложно запомнить..»
– Отличные парни, – отрекомендовал обоих Рейноса, – они американцы. Энджи пишет для нашей газеты, Джейми адвокат…
– Уточни, мы «пасынки благословенной североамериканской демократии», те, кого белые янки не считают за американцев!», – поправил товарища Дэвис, – они придумали дурацкое слово «негры», чтобы только не назвать нас «американцами» и «согражданами». А ведь и то верно, наши деды были африканцами, по словам отца, дед был сенегальцем народности диола, бабушка йоруба с низовьев Куарры, так африканцы называют реку Нигер. Сын освобожденного раба, я никогда не видел Африки, ни Сенегала, ни берегов Куарры, я не говорю на диола и йоруба, мне чужды вера, обычаи, национальная одежда этих народов. Я также родился и вырос в Америке, как и белые потомки англичан и шотландцев, но эти люди присвоили единолично себе право считаться американцами и гражданами.. Теперь вопрос, кто же мы? Мы безусловно не африканцы, но и американцами нас не хотят признавать.. Специально для нас и придумали белые эту идиотскую кличку «негры», разумеется, ведь нигде в мире, кроме Америки никаких «негров» нет!
Тиббс сдержанно кивнул в знак поддержки:
– В глазах этих конкистадоров, мы, потомки народов, открывших и заселивших Америку за десятки тысяч лет до их Колумба при этом «не граждане этой страны»! Нас также крестят как угодно, «краснокожие», «туземцы», а то и вовсе душевно «дикари», чтобы только не назвать настоящим именем «коренные американцы»…
И Жак Буарди и белая девушка слушали их с огромным вниманием, в отличие от него Мария действительно открывала для себя новый мир с новой стороны…
– Расскажите-ка лучше, почему обоим пришлось уехать из страны…, – вмешался Рейноса.
– А отчего ты не на Кубе?, – с лёгкой насмешкой отозвался Дэвис, чувствовалось, что он более эмоционален и разговорчив, чем молодой индеец, – я писал статьи для журнала, но ради того, чтобы печататься, я прикидывался слугой автора.. Ты не слишком удивлен, кубинец? Заяви я честно о своем авторстве, со мной не стали бы разговаривать, не пустили бы на порог, тем более не могли бы оценить справедливо и беспристрастно… Что было дальше? Мне надоело быть слугой несуществующего господина! Хотелось вкусить заслуженного успеха… Но своим признанием добился лишь того, что меня перестали печатать…Тогда я стал писать для аболиционистской газеты… Если бы не отъезд, давно бы стал жертвой папаши Линча! Вижу хоть у вас, дела идут на лад, поверьте чутью, это только начало, еще немного усилий, еще чуть и земля загорится под ногами здешних плантаторов!
– А вы, едва ли вы оставили Родину только лишь из дружеских чувств к месье Дэвису?», – обратился Жак к Тиббсу-Уаюкуме., – вероятно у вас также были свои причины?…
– Вы правы – спокойно подтвердил он, – видите-ли, я чирокез, мой народ много веков живет на Юго-Востоке Штатов, я родился на территории Джорджии. Если вам интересна моя история…
– Отчего же нет? Мы хотим её услышать!
– Я младший сын вождя, сначала отец отдал меня в миссионерскую школу, основанную священником французом, кюре Лебо. Его школа в отличие от аналогичных, основанных американцами, давала индейским детям настоящие знания по разным предметам и не была сосредоточена лишь на религии и начальной грамотности. Соседи не любили кюре, француз, к тому же католик… Я не был оторван от обычаев, жизни и быта своего народа, я поддерживал отношения с семьей и товарищами и всё же, окончив школу я намерен был не останавливаться на этом, и далее учиться на адвоката, ведь в современных условиях выгоднее защищать свой народ аппелируя к законам, чем поднимаясь с оружием в руках, оказываться в положении «дикарей вне закона»… Так я думал, мне было 17 лет… Кюре посоветовал мне поехать в Филадельфию, был и в других городах, но везде мне грубо отказывали, никто не желал видеть в аудитории студента индейца, на меня смотрели как на дикаря, который взял перо в руки, вместо того, чтобы воткнуть его в волосы… Впрочем, отчего носить яркие перья на шляпе нормально, а вплести их в прическу «дикость»? Ведь перья – это наши ордена и медали, к тому же по ним можно узнать к какой нации принадлежит человек, а также воин перед вами или мирный охотник.. Между тем, местные недоброжелатели выжили кюре, я вместе с ним уехал в Канаду, там и учился…