– Но если он тот, его ищут. Те четверо позовут солдат, и нам придется сражаться прежде, чем вернемся.
– Те четверо? Это простые разбойники и только. Иначе мы не спугнули бы их так легко. Хватит, Чанрет. Все равно собирались разбивать лагерь. Помоги мне, я хочу зашить рану, пока он не очнулся.
Как будто раскаленный меч вонзился в плечо. Кар вскрикнул, открывая глаза. Над ним склонилось встревоженное лицо.
– Очнулся? Потерпи, мальчик. Вот, выпей.
Кара приподняли, поднесли к губам глиняную флягу. Питье оказалось горьким, с резким запахом трав.
– Молодец, – сказал тот, кто звался Дингхором, укладывая его обратно. – Теперь боль утихнет. У тебя плохая рана, я ее промою и зашью.
Кар лежал на земле, судя по всему, там же, где свалился от удара копья. Под голову ему засунули что-то мягкое. Дингхор опустился на колени рядом – крепкий мужчина с сединой в бороде, он походил на человека, облеченного властью, но руки, умело промывавшие рану, были руками целителя. Другой, видимо, помощник, сидел в ногах. Еще один стоял чуть в стороне. Его узкое, со страдальческой морщиной поперек лба, лицо выражало сильное недовольство, брови сошлись к переносице. В руках он вертел длинный нож.
Поодаль слышались движения, голоса, переступь коней, словно там остановился большой отряд.
Кар молча разглядывал спасителей. Суровые лица выдублены ветром и солнцем, длинные светлые волосы перетянуты тесьмой на затылке. Кожаные панцири с нашитыми металлическими пластинами, штаны и короткие сапоги, завязанные на лодыжках шнурками – все из грубо выделанной кожи. У каждого на поясе несколько длинных ножей и меч.
– Я знаю, кто вы, – с трудом произнес Кар. – Вы еретики. Я видел вас на празднике.
– Мы – аггары, – кивнул Дингхор.
– А ты – тот самый колдун, убивший императора? – спросил тот, что стоял в стороне.
– Я его не убивал.
– Перестань, Чанрет, – остановил Дингхор, – нужны носилки или повозка. Отправь кого-нибудь в деревню, пока не совсем стемнело. Не бойся, мальчик. Мы не слуги твоему императору, и жрецам не слуги. Тебе придется поправиться, раз Бог спас твою жизнь, значит, ты ему зачем-то нужен. А теперь займемся твоей раной.
Повозка, влекомая парой невысоких, но крепких крестьянских лошадок, резво катилась по каменистой дороге. Тряска отдавалось болью в правом плече, смазанном пахучей мазью и туго перебинтованном. Горькое снадобье, притуплявшее боль, вызывало сонливость. От него или от чудесного – иначе не назовешь – спасения, Кара почти оставила тревога. Дни проходили в вязкой полудреме или таких же ленивых, тягучих размышлениях.
Не нужно больше убегать, оглядываться через плечо, ежеминутно ждать гибели. Все дальше столица и ее центральная площадь, где приготовлена плаха; разосланные на поиски отряды тщетно рыщут по стране. Искать беглого колдуна среди еретиков, спешащих покинуть Империю, пока не вышел срок императорской охранной грамоты, никому не придет в голову. Мало ли что везут в обшарпанной повозке. Из столицы, да после праздничного торга, грех выезжать налегке. Убегают вдаль города и деревни, все ближе спорные восточные земли – край аггаров, или, как говорят в Империи, захваченные еретиками имперские области.
Непокорные аггары приходятся истинным людям дальними родичами, но Империя веками тщетно пытается подчинить их. Земли аггаров – от древних границ страны колдунов до Ничейной Полосы, отделяющей людской мир от Злых Земель – Империя считает своими, но истинные люди не селятся там. Их обитатели не признают императорской власти. У каждого племени свой вождь, и кроме него никто не указ гордым аггарам. Они не следуют истинной вере, они отвергают поставленных Богом жрецов и вместо них избирают своих собственных, а те учат их которому как вздумается, ни с кем не советуясь и никого не слушая. Законную десятину храмам аггары не платят даже под угрозой истребления. И потому год за годом имперские войска преследуют аггаров, оттесняют их прочь от границ, от зеленых, изрезанных реками лугов и плодородной почвы, туда, где кончается мир людей и начинается Ничейная полоса. За ней – таинственный край нелюдей. О нем не известно ничего, кроме сказок, но и сказки те не стоит рассказывать на ночь детям.
Оттуда так давно, что в памяти людской сохранились только легенды, пришли общие предки аггаров и истинных людей. К границам Империи, бывшей тогда Империей колдунов. Колдуны, во всем превосходившие незваных гостей, отнеслись к ним, как к животным. На них охотились ради забавы, угоняя в рабство молодых, убивая стариков и оставляя немногих, дабы плодили новых рабов. Переживая набеги, оплакивая погибших, изгнанники кочевали вдоль негостеприимных границ, но никогда не пытались вернуться назад.