Страх. Смятение. Желание убежать. Но и желание узнать. Узнать ответы на все свои вопросы и его тайну.
Я сразу поняла, что здесь произошла серьезная трагедия. По пути сюда я замечала разрушенные колонны, над которыми трудились рабочие. Многочисленные портреты одних их тех же людей с пустыми взглядами. Все здесь было какое—то неуютное, темное и, если описывать одним словом, будто…
Проклятое.
– Хорошо. Я сам проверю ее. После кинешь ее обратно.
– Не теряйте надежду. – Джейсон кивнул ему, словно мне предназначался уникальный шанс стать его надеждой.
– А теперь, vade. Vade, Джейс. – Я нахмурилась, желая вмазать ему по пафосной роже. Сколько языков он знает, если с поданными говорит на двух, а со мной на моем родном?!
Когда Джейсон покинул комнату, освободив мои руки, мне стало не по себе. Радовало только то, что с момента нашей встречи я помылась и была прилично одета.
Вряд ли штору вокруг талии можно назвать хорошим одеянием, но, по крайней мере, мои бедра не были распутно обнажены.
А потом вновь пришла гнетущая тишина без взглядов. Брэндан как будто избегал меня, а может, задумался, рисуя в голове новую жестокую картинку расправы над невинной девушкой.
Я снова не смогла хранить молчание.
– Я требую ответов. Почему я попала к тебе в дом? Что это за место? Я… Обычная девушка. Родилась на ферме и…
– Ложь, – его голос прервал мою речь, как удар клинка. – Ты не родилась на ферме.
Одной рукой Брэндан обхватил свою печатку на мизинце правой руки. Он постоянно крутил ее между пальцами и смотрел на герб, изображенный на кольце.
– Я… Да, не родилась там. Но я самая простая девушка. Если вам что-то нужно – у меня этого нет. Если вы продаете девушек… – Я набрала в легкие воздуха и попросила: – Лучше дайте мне пистолет.
Он поднял на меня свои льдистые глаза, наконец, и я окаменела от страха, сковавшего мой рассудок. Такого тяжелого взгляда я прежде не видела. Взгляда, наполненного грехом, жестокостью и страданиями. Мужчина смотрел на меня не отрываясь, да так, будто видел меня насквозь. Словно ему в миг открылись карта с подробным описанием моей жизни и картинка моих сжавшихся от холода внутренностей.
Хуже стало, когда его взгляд с недоумением и издевкой заскользил по красному бархату, в который я была завернута. Пробежавшись глазами по нему, словно не обнаружив ничего интересного, он уже дольше оглядывал мои оставшиеся голыми плечи и, наконец, поднялся к лицу.
Только бы щеки не стали цвета этой дурацкой шторы.
– Как тебя зовут? – Хрипловатый голос и акцент, с которым он говорил, были очаровательны. Этот парень бы разбивал десятки девичьих сердец, если бы не был ублюдком, психом и садистом.
– Ты у всех своих пленниц спрашиваешь имена?
– Имя. Назови, – грубо выдавил он, глядя на меня непрерывно.
– Ария, – на секунду замешкавшись, отозвалась я.
Брэндан резко выдохнул и повернул голову направо, разминая шею. Два быстрых шага, и он оказался рядом со мной, отчеканив жестче:
– Опять ложь. Мне позвать Гилберта? Я знаю, что будет для тебя хуже плена и смерти. Хорошо, что я не отрубил ему то, что может послужить тебе казнью.
Внутри меня слезы посыпались градом, но я сделала все, чтобы сдержать их и сохранить лицо. Не вышло. Предательски посиневшие губы дрожали. В комнате воцарилась вечная мерзлота.
– Мое имя не имеет значения.
Я гордилась собой. Я была очень смелой. Я приготовилась к тому, что Брэндан по щелчку пальцев исполнит свое обещание в жизнь.
– Ты… Чужая. Но другая. Sordida puella, – он поморщил нос, словно от меня все еще исходил неприятный запах.
– Вы – сумасшедший садист. – Я хотела его оскорбить, но молодого человека это только рассмешило, хоть и смех этот нес в себе больше угрозы, чем радости.
– Сейчас? Уже нет, – небрежно ответил он, словно не протыкал в моем присутствии человека шпагой длинною в половину моего роста. – Как бы я не хотел к тебе прикасаться, мне придется самому это сделать.
Сделать… Что?
Ответа не пришлось ждать долго – Брэндан схватил меня за и без того раскрасневшиеся запястья и потянул за собой на диван, который стоял позади нас. Беспорядочно кинув меня на подушки, он вдруг схватил мои ноги за лодыжки, заставляя меня потерять собственный разум.
Я не чувствовала испуга. Я чувствовала себя так, будто ниже пояса мое тело онемело от многочисленных мурашек, побежавших по коже ног…
Его хватка была стальной, а взгляд безумным. Одним им он пригвоздил мою спину к спинке дивана так, что я не могла пошевелиться.
Его ладони заскользили по моей голени, быстро и неистово подбираясь к внутренней стороне моих бедер. В два счета он закатал красную ткань до пояса, оставив руки у меня между ног.