Куртку Анюты залила кровь. Глаза не успевали следить за тем, как падают кричащие люди. Несколько раз охотницу саму валили на землю; чужаки накидывались толпой, стараясь скорее прикончить её, но всякий раз она находила способ подняться и снова дарила Марене свежие жертвы. Рядом бились самые опытные воины из племени, но на ногах осталось стоять лишь четверо двоедушцев. Остальные полегли в сече, хотя оставили за собой след из десятков убитых. Молодняк ещё дрался; Анюта видела Сивера, кромсающего топорами очередного врага. Темноволосый юноша повёл остальных парней в бой, стараясь не дать чужакам слишком сильно наседать на Волчицу.
Это позволило на мгновение перевести дух. В водовороте сражения Анюта отыскала глазами Олега. Муж всегда дрался хуже охотников: он не был двоедушцем и не воспитывался в Навьих стаях. Олега заставляли биться не злость или преданность роду, скиталец сражался за гораздо более светлые чувства, которые навсегда привязали его судьбу к девушке из подземного мира.
Неожиданно из толпы чужаков показалось несколько крупных мужчин - это были Старшие воины из племени Вия. Они пришли только за ней, как будто специально разыскали в бою Навь с духом Зимнего Волка. Зверь почувствовал достойного драки противника и ощетинил серебристую шкуру. Осталось всего два ножа... но ей хватит!
В руках одного силача был топор, которым он сходу попытался рубануть Анюту вдоль тела. Охотница увернулась, но тут же попала под выпад второго: нож резанул по руке, однако не успел погрузиться достаточно глубоко. Ответом послужил пинок ногой под колено и удар клинком сверху. Заскулив, противник попытался выдернуть лезвие из ключицы, но быстро провернув рукоять, Анюта сама вырвала нож вместе с плотью. Убийство врага обладавшего силой ещё больше разъярило душу Зимнего Волка. Перед взглядом поплыла алая пелена, лицо Старшей побелело, в голубых глазах полыхнули искры Навьего пламени.
Враг широко размахнулся обухом топора: могучим ударом он хотел сломать кости Анюты, но она оказалась хитрее. Отскочив за дерево, Волчица сделала ложный выпад; Виич дёрнулся, отвлёкся и именно в этот момент она пробила его защиту. С треском проломив рёбра, острие клинка достигло живого сердца. Будто налетев на незримую стену, силач остановился, опустил топор и начал медленно оседать. В его груди остались последние два ножа - Анюта не смогла удержать рукояти с надписью "Счастье" в скользких от крови ладонях...
Но Волк торжествовал! Ещё один сильный противник лежал перед ним на земле, а сам Зверь был по-прежнему в битве!
Третий воин был даже больше, чем два предыдущие. Как и сородичи, он использовал грубую силу и натиск, но главным его преимуществом стала внезапность. Выскочив из гущи сражения, силач врезался плечом прямо в Старшую. Удар свалил охотницу с ног и огромные кулаки тут же замолотили по телу. Но Анюта уже не могла ощущать боль: она не чувствовала в своей ладони ножа... Ничего не осталось, кроме неутолимой жажды убийства.
Захрипев, захватчик попытался оторвать от себя неожиданно вскочившую Навь. Жадно урча, та кромсала горло воина клыками. Зубы стремились вырвать кадык, Анюта вцепилась в Виича, заглатывая лишние куски окровавленной плоти.
Противник был обречён, но внезапно его голова взорвалась осколками черепа. Навь не успела забрать жизнь врага и насытиться.
Олег стрелял наверняка. Выпуская последнюю пулю из автомата, он был уверен, что тем самым спасает Анюту от гибели. Но из-под грузно упавшего тела Виича выползла уже не она - лицо белое, как полотно, остекленевшие голубые глаза и покрытая кровью одежда. В этом существе нельзя было узнать человека. Перед скитальцем медленно поднялось на ноги истинное воплощение Навьего духа - безжалостный зверь, способный одолеть саму Зиму.
Перекосив рот в диком крике, Анюта бросилась на Олежку; тот попытался заслониться своим автоматом, но Навь тут же повалила скитальца на землю. Пальцы впились в горло ещё недавно любимого для неё человека. Она желала лишь одного: рвать на куски, убивать каждого, кто попадётся на глаза озверевшему духу.
- Анюта! - сквозь боль крикнул Олег. - Очнись, Анюта!
Но мольбы были тщетны: Навь не могла их услышать. Зверь опьянел от излишка выпитой крови и полностью воплотился в мир Яви. Для него всё погрузилось в багровую бездну и теперь любой встреченный человек стал врагом.
Неожиданный удар со стороны отбросил озверевшую убийцу с Олега - у старого скитальца хватило сил в последний раз защитить своего сына. Михаил еле стоял на ногах, был ранен в схватке, но сумел подоспеть вовремя.
- Прочь, подземное отродье! Оставь его наконец-то в покое!
Старик потрясал тяжёлой дубиной, но больше у него ничего не имелось. Такое оружие не могло остановить рассвирепевшую Навь. Она вскочила быстрее, чем можно было представить, но неожиданно в лесу грянул взрыв.
Гранаты полетели в тыл к поклонникам Вия. Вслед за этим раздались выстрелы знакомой винтовки. Хлёсткие залпы валили одного врага племени за другим.
- Перуне! Вми призывающей Тя, Славен и Триславен буди! Меч своей Силы на врази яви! - чуть ли не кричала Влада, нажимая на спуск. "Пера" стреляла не останавливаясь, магазин опустел моментально. Ловким движением молодая Волчица вставила новый. Здесь не останется ни одного врага её рода!
Получив удар в спину, чужаки растерялись. Погибая от метких выстрелов и ударов ножей, Виичи бросились в заросли.
- Пятнадцать, - шептала Влада, спуская курок. На той стороне прицела за грудь схватился подстреленный враг.
- Шестнадцать, - голова бегущего Виича взорвалась ошмётками крови.
- Семнадцать, - чужак рухнул замертво, не успев нанести удар в тело поверженного наземь сородича.
Влада ловит в сетке прицела окровавленную тварь, бегущую прямо к отцу.
- Восемнадцать...
Последняя гильза тихо падает в снег.
- Дыши! Дыши! Просто дыши и смотри на меня!
Рука скользкая от крови сжимает пальцы Анюты. Изогнувшись, Волчица кричит и судорожно пытается зажать рану в груди. Её взгляд по-прежнему полон безумия, но от страшной боли с каждым мгновением светлеет.
- Смотри мне в глаза, Анюта! Не смей закрывать их! - чуть ли не рыдая, причитает Олег. Перед взглядом Волчицы вертится мир. Она больше не чувствует Зверя, его дурманящей силы, не ощущает в теле тепла. Только боль.
- Нет! - слышится истошный вопль подбегающей Влады. Она падает на колени перед раненой матерью. Рука Анюты лихорадочно проводит по лицу дочери, оставляя на ней след из размазанной крови. Губы искривляются, пытаются что-то шептать.
- Я не хотела! Не хотела! - бормочет в отчаянье девушка. Она отбрасывает "Пера" прочь, словно сама винтовка сейчас пылает огнём.
- Не умирай, ты не можешь! Уже столько раз ты была на краю и сейчас не погибнешь! - отчаянно шепчет скиталец, разглаживая русые волосы. - Дыши, только дыши!
- Олеж... Олежка, - сквозь кровь в горле хрипит Мать-Волчица. Она крепче сжимает руку любимого мужа. - Где... Серёжа?.. Жив?
Никто ей не отвечает. Повернув голову, она смотрит на Владу. Дочь уже не вытирает слёз, они безудержно катятся по щекам. От лица Анюты отливает кровь, глаза останавливаются на ней.
- Зачем же ты...
Слова замирают. Дыхание больше не вырывается из пробитой груди.
Холод. Он вырывает жизнь налету - прямо из тепла последнего вздоха. Грудь толчками вздымается под грубой рубашкой, глаза не видят ничего кроме снега. Густые хлопья летят с небес, укрывая мир белым пологом. Упав на лицо, снег тает, роняя единственную слезу о погибающей жизни. Медленное сердце не может согреть тела девушки. Она замерзает.