Смертник спорить не стал, сил на это не было. Он попросил ещё живчика и отказался от еды. Даже думать о ней было противно.
— А я тогда поем, — Берет успокоился и голод напомнил о себе с новой силой. — По моему на базе я тут самый голодный.
Здоровяк убрал тарелку прикрывавшую котлеты и накинулся на них, закусывая их сухариками. Пачка принадлежала Смертнику, но у него все равно аппетита не было.
На границе тем временем подготовка к штурму продолжалась. Компас бросил все свои дела в штабе и присоединился к работам. Почти все рейдеры и солдаты основное время проводили под землёй, копая коридоры и выходы на поверхность или же вывозили тачки с землёй. Камыш не выбирался из под земли наверное уже целую вечность. Он похудел килограмм на десять и осунулся. Те кто его видел последний раз несколько дней назад — просто не узнавали.
Спали все тут же в подземных тоннелях положив под голову руки. Работали до потери пульса. Потерянное время на паломничество к Смертнику нужно было компенсировать. У тех кто вернулся из Главного бункера потные, уставшие, вымазанные в грязи солдаты спрашивали только одно — «живой?» И получали ответ — «конечно живой, что ему сделается?»
И солдаты продолжали работать превозмогая усталость. Удача была на их стороне. Смертник с ними, и потому они справятся. С внешниками, с мурами, да хоть с самим дьяволом. Ещё три БТРа внешников захвачено, ещё нацелую сотню врагов меньше. И от сенса опасного избавились. Через два дня Смертник придёт в себя и устроит им чёрное воскресенье. Потом чёрный понедельник и далее по списку.
А они ему помогут. Стронги при помощи своих даров доставят проклятого в самые уязвимые точки обороны внешников. Солдатам и рейдерам нужно будет только поддержать огнём, обеспечить прикрытие. Это они сделают, с этим они справятся. И когда очередной солдат в душном тоннеле падал без сил, на его место вставал другой.
Смертник проснулся утром. Боль была невыносима. Его как будто продолжали жалить те скорпионы. Жар и головная боль сводили с ума. Тошнота выворачивала наизнанку. Он застонал и Берет очнулся.
— Плохо, да? Потерпи, сейчас живчика дам и можно уже спек вколоть. Воды хочешь?
Проклятый кивнул. Берет напоил друга водой, потом с трудом влил в него стакан живчика. Спек колоть он не успел — в дверь постучали.
— Открыто — буркнул Берет, и на пороге появился Компас.
— Как дела? — улыбка главного ментата затмила дохлую лампочку. — Говорить можешь, нет? Если что, я позднее.
Смертник с трудом повернул голову.
— Слушаю — сиплый, и какой-то не человеческий голос проклятого озадачил Компаса.
— Я потом зайду, вечером — сказал он и выскочил из комнаты как ошпаренный.
Через двадцать минут он был уже в Западном стабе, и наблюдая за тем как Рада завтракает кашей, начал задавать ей вопросы ловя на себе недовольные взгляды Пинк.
— Он точно смерть видит? — спросил ментат, и Рада кивнула размазывая сливочное масло по манной каше.
— Хотя говорит что не видит — нежным голоском добавила девочка.
— А у него внутри… ничего нет? — спросил ещё раз ментат, и Рада вопросительно подняла глаза.
— Холод от него идёт — Компас покосился на Пинк. — Как будто в него кто-то вселился. Я даже глубоко смотреть не стал.
— Не смотрите. Она этого не любит.
— Кто она? Э, ладно не отвечай… А ты её видишь?
— Да, и Она пальцем вот так делает.
— Это что значит?
— Да вы что, дядя Компас. Это значит «тсс». Рассказывать нельзя.
— Но ты рассказываешь.
— Я же девочка. Я не могу не рассказывать.
— Скажи. А сможет нам Смертник помочь?
— Не знаю.
— А что знаешь? Ну хоть что-нибудь?
— Опасность.
— Где, какая? На границе?
— Южнее.
— Где, на карьерах?
— Да, там озеро такое большое.
— Знаю, большой карьер. Кто там? Внешники, муры?
— Я не вижу.
— Ничего, на месте выясним. Глыба!
Пинк до этого слушавшая разговор не выдержала и встала. Ничего говорить она не стала, только швырнула полотенце в раковину и вышла. На пороге появился огромный широкоплечий боец. Он с трудом протиснулся в дверь и улыбнулся Раде. Девочка в это время играла косой и осторожно подталкивала тарелку мизинчиком, украшенным колечком с розовым бриллиантом к краю стола.
— Бери ребят и быстро на карьер — скомандовал ментат. — Большое озеро знаешь? Чего улыбаешься? Лучше перестраховаться.
Глыба ещё раз устало кивнул, потёр сонные глаза и вышел. Тут же громогласный бас ударил по перепонкам.