С обработкой вражеской техники были серьёзные проблемы. Убивать людей Рада не хотела от слова никогда. Компасу пришлось уговаривать девочку предложив ей целиться рядом с гусеницами. Сидевшие в этом момент в самоходках люди остались бы живы. Рада задумалась.
— Я не вижу их будущее, — в конце концов призналась она. — Смогут они выжить или нет. Ладно, сейчас на «ютубе» посмотрю.
— Где посмотришь? — удивился ментат.
— Ну это я так называю… Так, немного если подальше бить, то от осколков броня вроде выдержит. Гусеницу только порвёт. Можно стрелять, дядя Компас!
— Я очень рад — искренне признался ментат.
По рации докладывали, что на поле выбивают какие-то страйки и что Кубань с Жемчугом и сенсом Семечкой рвут гусеницы на вражеских танках самым замечательным образом. Не так быстро, зато точно. Теперь можно будет ещё к ним добавить самоходки южных…
— А сколько я за них очков получу? — девочка с хитрыми зелеными глазами начинать наводку явно не торопилась.
— Десять.
— И всего то? — Рада состроила гримаску разочарования.
— Ну двадцать.
Рада сразу оживилась.
— Вот это справедливо. Левее, правее, левее, правее. Выше, ниже, выше, ниже, выше. Огонь… Ага, есть! У меня уже сорок очков!
— Тридцать пять, не жульничай — усмехнулся Компас. — Ну давай следующую.
— Я устала, — вдруг недовольно заявила Рада. — Мама, можно я мультики посмотрю?
Пинк взглянула на ментата.
— Конечно можно, — сказал Компас девочке. — А я пошёл. Кстати, очки можешь потом обменять у тёти Клавы на пирожные. По десять очков за штуку.
Раду просто подменили.
— Тёти Клавины пироженки?! На самом деле?! Что ж вы сразу-то не сказали, дядя Компас?
— Я думал ты и так это знаешь.
— Да нет — Рада тяжело вздохнула. — Я не про все вижу. Будущее труднее всего смотреть. Ещё и ошибаюсь иногда. Ну, так какую колбасим, российскую или амерскую?
— Рада, что за выражения? — тут же отчитала её Пинк.
Девочка тут же натянула на личико улыбку ангела.
— Давай нашу, — скомандовал ментат, и после не продолжительной наводки снаряд улетел точно в намеченную цель.
— Ещё двадцать очков! — воскликнула девочка. — Две пироженки как с куста. Мама, а можно мне шоколадку?
— Ещё чего, — покачала головой Пинк.
— Мама, — вдруг неожиданно серьёзным голосом ответила ей Рада. — В это тяжёлое для страны время от наших слаженных действий зависит судьба целого фронта!
— Где ты этого нахваталась? — невольно улыбнулась Пинк и вышла из столовой.
Когда она вскоре вернулась с допингом для наводчика, девочка уже с головой ушла в невидимую обычным глазом баталию.
— Ага, убежали! Дядя Компас, они убежали. Самоходки пустые. Можно бить точно в цель.
— Нет. Давай ты по ним стрелять не будешь.
— Это как это? — Рада вытаращила свои глазенки на ментата. — Это же столько очков!
— Я тебе дам за них по тридцать если ты не будешь стрелять.
Рада сначала дико обрадовалась, но тут же сильно огорчилась.
— А зачем я их тогда семь штук наколотила? Они уже после пятой разбегаться начали.
— Извини, Рада. Я как-то не подумал, что они убежать могут.
— Ну вот, дядя Компас, — нахохлилась девочка. — Я из за вас столько очков потеряла.
— Я тебе их компенсирую, — успокоил наводчика ментат. — Сколько там самоходок неповрежденных осталось?
— Две амерские и три наши. Наши хорошие.
— Я знаю.
— За хорошие нужно больше очков давать, — резонно заметила девочка.
— Ну ты и жадина, — усмехнулся Компас. — И плюшки выжимаешь даже лучше чем Клава.
— На войне как на войне, — пожала худенькими маленькими плечиками Рада.
— По десятке накину, — согласился после этих слов ментат и девочка просияла. — Теперь давай возле их гаубиц ударь, и по той технике отработаем, что на поле.
— Так они же убегают! — возмущённо воскликнула девочка. — Дядя Компас, это нечестно. Мои очки убегают!
— А ты сможешь рядом с ними попасть?
— Не знаю. Сейчас посмотрю… Нет! Эти мазилы все время будут поздно стрелять и промахиваться. Ну я так не играю.
Рада сильно расстроилась и отвернулась надув обе щёчки. Однако, она тут же спохватилась.
— В лесу танчики на транспортерах подъехали. Почём у нас танчики идут?
— За танк с транспортером — сто очков, — расщедрился Компас.