На огромное поле раскинувшееся впереди Лео выезжать не стал. Он был призраком леса, а не поля. К тому же в поле днём было очень опасно. Даже он это знал. Стая вонючек этого по всей видимости не понимала…
Хотя может быть что-то такое они и подозревали раз рассыпались по полю и гнали на большой скорости утрамбовывая кочки своими чёрными колёсами. Справа в небе показались летающие кресты и Лео улыбнулся. До далеко леса вонючкам было точно не добраться. Крестов было десятка четыре или даже больше…
Капитан Исмаил Сагал направлял свои бронемашины в сторону леса на востоке. Он прекрасно понимал, что акт возмездия от этих негодяев с юга не заставит себя долго ждать. Им и так повезло добраться без бомбёжки до южного леса, где они вместо солдат южных неожиданно встретили дегенератов.
Командующий дал Исмаилу чёткую установку нанести максимально болезненный удар по конкурентам, которые решили перехватить у северных пальму первенства. Южные американцы и российские собрали мощный железный кулак, при помощи которого вознамерились захватить «овал» и базу дегенератов.
Об этом докладывали разведчики и захваченные в плен муры конкурентов. Нужно было помешать их планам, иначе вытеснив северных южные занялись бы и уничтожением израильской группировки. Жадность южных не знала границ. Они не только контролировали огромную территорию вокруг своей прибрежной базы и не только торговали органами с Речниками и через них с Западным стабом.
Они вознамерились полностью захватить границу Восточного треугольника. Ответить достойно израильтяне не могли. У них просто не было на это средств. Все что они получали от Улья — это иммунные новички, найденные в лесах треугольника, и рейдеры, которых удавалось захватить на его границе, когда они пытались добраться до военных складов с боеприпасами.
Это были несерьёзные доходы. Даже самый высокоразвитый рейдер с учётом его живучести никак не тянул больше чем на сто миллионов. Поэтому позволить себе танки и артиллерию для наступательных операций израильские не могли. Несколько «Меркав» и самоходок были выделены только для охраны прибрежной базы, располагавшейся на северной стороне треугольника. Дронов у израильской группировки было также сравнительно немного. Причём часть из них приходилось перекрашивать в цвета южных и регулярно использовать против южных муров чтобы таким образом хоть как-то сдерживать все более усиливающееся влияние конкурентов.
А сколько денег требовала для себя подлодка «Дольфин»? Без неё работать в Улье было совершенно невозможно. Новые подводные и надводные базы внешников из разных миров появлялись регулярно, и их нужно было немедленно уничтожать торпедами, пока они не развились и не предъявили свои права на чужую территорию.
Правда удавалось с экономить на авиабомбах, минометах, автоматах и боеприпасе к ним. АК-108, АК-109 и прочее таскали по ночам с лесных складов иммунные союзники. Ими потом воевали не только муры, но и сами израильтяне. «Корнеты» и РПГ с «Иглами» были вне зоны досягаемости. Склады с ними контролировали южные. Также обстояло дело и со снарядами к российской бронетехнике Это уже было верхом несправедливости.
Поэтому если наглые конкуренты подгоняли к этим складам боеприпасов грузовики, то на воздух взлетали сразу все их взрывоопасные кластеры. Российские тут же отвечали. Война с южными постепенно становилась все более ожесточённой.
Для создания бронированного кулака израильтян на этот раз было выделено всего восемь БТРов и три бронеавтомобиля. Против гигантской армии южных этого было явно недостаточно. Это понимал и командующий. Он попросил Исмаила дождаться подходящего момента, когда конкуренты будут максимально ослаблены стычкой с очень сильными северянами. Основной мишенью для атаки должны были стать бронеавтомобили, пикапы их муров, а также грузовики с боеприпасами. Против БТРов и танков имелись ракеты «Лахат».
Операция проводилась в условиях строжайшей секретности. О ней не знали даже собственные муры. Бронетехника пересекла леса треугольника ночью всего за несколько часов, и вышла к своим бункерам на границе треугольника. День переждали под маскировочными сетками. После вечернего взрыва солнца снова двинулись в путь. Движение колонны направлял муровский сенс (которого всегда держали при себе) с таким расчётом, чтобы её путь проходил по возможности хотя бы по каким-нибудь дорогам.