— Мало, что ли? — почему-то решил он и ещё раз налил масло на петлю. И эта порция быстро исчезла внутри петли. Вот только некоторая его часть миновала петлю и потекла по дверному косяку вниз.
— Вот, зараза, — молодой человек быстро осмотрелся и увидел тряпку, которой Настя делала влажную уборку накануне. Женя вмиг схватил её и вытер масло с косяка и стены.
— И кто, всё-таки, это сделал? — спросила Лика из кухни.
— Тебе же Настя сказала кто. Домовой, — ответил Женя. — Смотри, он же мог и в вашу спальню зайти.
— Ну, и зашёл бы, — ответила Лика. — Единственный нормальный мужчина в этом доме.
— Не понял! — Женя облил ключ маслом и вставил его в замочную скважину, при этом уделав пол каплями масла.
— Чё тебе не понятно? — усмехнулась Лика. — Если ты в спальню заходить побаиваешься, значит, кто-то другой сделает это за тебя.
— Я не боюсь! Просто я вчера сильно устал. И спал, вообще, как младенец. И если бы не твоя истерика здесь, может быть, и до обеда проспал бы.
— Какая истерика?! Ты посмотри, во что кухня превратилась. Я здесь вчера полдня ковырялась, чтобы чистоту навести. А тут погром страшный. Всё-таки, это ты, гадёныш, сделал.
— Да, я тут причём?! Захотел бы тебе гадость сделать, так в лифчик бы тебе клею накапал бы или духи твои сварил. А такое мне на фиг не надо! Что я, ребёнок, что ли?!
— Правильно, ты не ребёнок, ты, просто, лузер! — крикнула Лика.
И тут Женя поскользнулся на масле. Обе ноги взлетели вверх, и молодой человек рухнул на спину на пол. Лика с Настей выглянули с кухни на шум. Корчась от боли, Женя поднялся на ноги. Девушки подошли к нему.
— Я же говорила, лузер, — усмехнулась Лика. — Ещё и половицу разбил.
Женя обернулся и посмотрел на пол. Одна половица, действительно, треснула.
— Вот ты жопу себе отъел, — усмехнулась Лика. — Даже пол трещит под тобой.
— Причём здесь жопа? — посмотрел Женя на девушку недовольно. — В этом доме всё разваливается на глазах. Петли мажь, счётчик крути, ещё и кухню разнесли, а теперь эта напасть.
— Меняй, — спокойно сказала Лика.
— Ага! Щас! — ответил Женя. — Я в отпуске. А работаю уже второй день подряд. И подряжаться ещё и плотником я не намерен.
— Я сказала, меняй.
— И не подумаю.
Настя подошла к сломанной половице и осторожно поставила ногу на трещину. Доска прогнулась под ней, но не более того. Тогда девушка перенесла весь свой вес на эту ногу. И тут половица не выдержала. Противоположный её конец подлетел вверх, в то время, когда Настя с той же скоростью устремилась вниз. Однако, доска почему-то извернулась в воздухе и влепила Жене подзатыльник. Он отпрыгнул в сторону, а Лика бросилась на помощь Насте.
— И на кой ты наступила на неё? — сказала Лика, помогая подруге вытащить ногу.
— Проверить хотела, — ответила Настя, корчась от боли. — Выдержит она или нет.
Женя хихикнул, потирая затылок.
— Ну и как? — спросил он. — Держит?
— А то сам не видишь? — ответила Настя.
— Хватит ржать! — чуть не крикнула Лика. — Меняй пол. Из-за тебя чуть ребёнок не убился.
— Ничего себе ребёнок! — ответил Женя. — Эта лошадь скоро меня перерастёт.
— Если Сима лошадь, то ты конь педальный! Меняй пол, говорю! — крикнула Лика.
— Здесь всего доски не хватает. Можно и переступать через эту расщелину, — недовольно сказал Женя. — Или ты тут прописаться хочешь?
— Я здесь отдыхать думаю, а не прыгать между половиц, как кенгуру.
Женя посмотрел на Лику и перевёл взгляд на Настю.
— Хорошо, — спокойно сказал он. Развернувшись, он скрылся на кухне.
— Чё-то как-то подозрительно легко он согласился на это, — произнесла Лика и посмотрела на подругу.
— Может, он доски пошёл искать? — предположила Настя.
— Ну, да. Как же…
Подруги вернулись на кухню. И тут Лика заметила, что дверь в сарайчик приоткрыта, а сам сарай залит солнечным светом. Девушка открыла дверь и увидела, что дверь, ведущая наружу, распахнута настежь.
— Удрал, — вздохнула она. — Ещё и лопату прихватил. На кой хрен этому придурку лопата? Ну, только попробуй без досок вернуться.
Женя обошёл дом, держа лопату в одной руке.
— Делать мне больше нечего, как полы менять, — буркнул он себе под нос. — А если завтра крыльцо рухнет или черепица поедет, мне тоже это менять? Нет уж, — он остановился и осмотрелся. Сад представлял собой площадку в пятьдесят квадратных метров. Ягодные и фруктовые кустарники и деревья со всех сторон обросли дикой травой и теперь особо не выделялись. Тропинки ещё просматривались, но уже начинали обрастать травой. Кустарники потерялись где-то в зарослях крапивы и лопухов. Женя на секунду остановился, окидывая взглядом сад.