Водитель резко повернул, ускорился, въехал в арку, припарковался рядом с еще парой авто. Полицейские сноровисто вытащили меня из машины и потащили в трехэтажное здание.
Девушка за столом выглядела на пятьсот процентов: сногсшибательно красивая блондинка с огромными с голубыми глазами. Полные губы, накрашенные ярко-красной помадой сложились в мягкую улыбку, и она произнесла мелодичным голосом:
— Александр Быстров, садитесь, — обозначив плавным жестом на стул, стоящий у её стола. — Подождите минутку, и я вами займусь…
Я отметил, что накладные ногти у нее тоже кроваво-красные, с вкраплениями прозрачных страз. Она, не обращая внимания на меня, что-то быстро печатала, а я украдкой рассматривал её бюстгалтер, просвечивающийся через белую блузку, застегнутую на все голубые пуговицы, и думал о том, что справедливости не существует. Если бы такая девушка пообещала заняться мной в другой обстановке, я бы обрадовался, а сейчас — пытался хоть что-то сообразить, стараясь отвлечься от её груди и пряди волос, свисающей от ушка.
— Так… Где вы были вечером 8 сентября?
— А? Что? — я поднял глаза повыше и встретился со следователем взглядом.
— Где вы были в 19.00 15 мая этого года? — терпеливо повторила, судя по бэйджеку, старший следователь Алла Макарова.
— Не помню, — честно признался я, мучительно краснея после того, как вместо того, чтобы вспоминать, продолжил рассматривал её грудь.
— Давайте я напомню… В торгово-развлекательном центре Парк-Хаус в это время была премьера кинофильма «Начало-3»…
«Да… — подумал я, мигом перестав разглядывать её. — Вот это налипос…»
Алла, наверное, была замечательным следователем. По крайней мере, с раскрываемостью проблем, скорее всего, точно не имела. Вкрадчивым голосом, делая долгие паузы, чтобы я выговорился, внимательно глядя мне в глаза, она записывала мой рассказ в протокол, кажется не отвлекаясь от непосредственного пересказа событий.
Потом, мило потупившись, поинтересовалась:
— Скажите, Александр, а с кем из девушек у вас интимные отношения?
— Что, простите? — не понял я.
— С кем из девушек из вашего рассказа у вас интимные отношения? — слегка порозовев ушками, повторила Алла.
— А…. Какое это дело имеет к следствию?
— Самое прямое! — Алла повернулась ко мне и увлеченно принялась объяснять. — Вот, допустим, мы будем допрашивать Юлию, а она с вами в интимных отношениях, и будет вас выгораживать! Мы должны учитывать этот фактор! А Вика, допустим, ей завидует, и, соответственно, будет вас «топить»! Следствие не может допустить искажения фактов!
— На момент происходящих событий у меня не было интимных отношений с этими девушками, — ответил я.
— А после этих событий?! — старший следователь Макарова скрестила руки… наверное, все же не на груди, а под ней, и стала выглядеть ещё сексуальнее.
— И после, — вздохнув, ответил я.
— Вы гей? — удивленно вытаращилась она на меня.
— Да какое это имеет отношение к делу?! — возмутился я.
— Самое прямое! — раскрасневшись, ответила Алла. — Если вы скрытый гей, то на общую зону вам нельзя! У нас есть несколько специальных серверов…
— Какая зона!? Я ни в чем не виноват!?
— А вот это зря! — она торжественно вручила мне планшет. — Все подтвердилось, читайте!
Сверху было медицинское заключение: пациент Дихков Ким, 19 лет, студент, сотрясение мозга из-за удара головой при падения на асфальт с высоты собственного роста во время драки. Ушибы мягких тканей лица, полученные в драке. Бла-бла-бла, 4 недели на стационарном лечении, тяжёлые последствия для здоровья из-за развивающейся эпилепсии.
Следом второе: пациент, Коляров Кирилл, 18 лет, безработный, компрессионный перелом шейных позвонков, трещина основания черепа, сотрясение мозга, из-за удара головой при падении на асфальт с высоты собственного роста во время драки. Ушибы мягких тканей лица и живота. Реабилитация продолжается по сей день.
— Что можете сказать по этому поводу? — поинтересовалась Алла.
— Кто такие? — спросил я.
— Это мальчики, которых вы со своей бандой избили на выходе из Парк Хауса.
Я с ужасом посмотрел на нее:
— Я же вам только что рассказал, что это они напали на нас!
— А по видеосъёмке с места преступления и показаниям пострадавших, это не так.
— Меня начали бить, и мы были вынуждены защищаться!
— Ну да! — Алла скептически улыбнулась. — И закатали мальчишек в асфальт. Один до сих пор восстанавливается, и всю жизнь будет должен заниматься спортом с осторожностью. Это тяжкий вред здоровью. До семи лет лишения свободы, — следователь очень долго смотрела на меня, хлопающего глазами, после чего добавила. — Если будете сотрудничал со следствием, то мы можем провести вас как невольного участника хулиганских действий, получите не больше двух лет. Приложите палец вот здесь!
Я уставился на ещё один протянутый мне планшет с местом для оттиска отпечатка пальца и инстинктивно сжал кулаки, пряча подушечки.
— Я ничего подписывать, пока целиком не прочитаю, не буду! — заявил я. — И никто из нас точно не был виновником драки! Первым начали бить меня!!!
Алла тяжело вздохнула и убрала второй планшет куда-то в стол:
— Значит, со следствием отказываетесь сотрудничать… — с плохо скрываемым раздражением сказала она. — Ну, так читайте свои показания! Я же их вам дала!
Я ошалело посмотрел на неё, после чего зачитал третий абзац:
— «После чего я нанес восемь ударов левой и правой руками в область головы Колярову Кириллу»… — и поинтересовался. — Откуда вы это взяли?! Я ничего такого не говорил и не писал!!!
— На камерах все это четко зафиксировано, — ответила Алла. — Так что вы зря изворачиваетесь. Ваши попытки уклониться от ответственности будут учтены при вынесении приговора…
Буквально задыхаясь от ярости, бессилия и возмущения, я буравил её взглядом, а она мило улыбнулась и добавила:
— Но вы в любой момент можете подписать признание и рассчитывать на смягченный приговор!
Откинувшись на спинку кресла, она нажала на незаметную кнопку на отвороте блузки и проговорила:
— Мальчики, заводите следующего!
Дверь кабинета открылась, и завели Ваню:
— Херасе, Санек! — удивился он. — А я-то думал, с какой радости меня куда-то потащили, вроде уже давно ничем таким не занимался! — он перевел взгляд на следователя и присвистнул. — Девушка, вы о смене работы не думали? Преступники, наверное, на повторные преступления-то идут только чтобы на допросе оказаться!
— Привет, Вань! — ответил я, вставая по требовательному жесту конвоиров. — Поаккуратнее со следователем, она… Профессионал.
— О как! — он криво усмехнулся. — Кто бы сомневался…
Глава 37. План
Меня вывели из комнаты следователя и посадили на стул в пустом кабинете. Я немного покрутился, потом встал и прошелся. Мозг лихорадочно работал, пытаясь просчитать ситуацию, но каждый раз пасовал перед абсурдностью происходящего.
Если у них есть записи с камер, то какого хрена на них не вошло нападение на меня? Почему не опросить девчонок, которые все видели, и могли стать отличными свидетелями? Зато, в целом, было ясно, для чего из нас вытаскивают признание: дело целиком сфабриковано.
Дверь открылась, запуская бугая в наручниках и двух конвоиров.
— На стул садись! — приказал один из них.
Бугай сел.
— Не дергайся! — второй снял с него наручники. — Не вздумай опять сломать нос собрату по несчастью! — добавил он, уходя.
Я сглотнул, подавляя желание броситься следом за ним, и встретился взглядом с бугаем. Его близко посаженные глаза смотрели настороженно и зло. Я поспешно перенес внимание стену.
— Ты чо тут? По хулиганке? — спросил он.
— Ну… Да, наверное.
— Леня, — вдруг представился он.
— Санек.
— Ппц вас, Саньков, развелось… Будешь Мелким, — решил он.
Я подумал, и не стал протестовать. Мелкий, так Мелкий, а он продолжил:
— Кого отметелили? Давненько чот не слышал про нормальную драку. Все новички по грабежам попадают, в основном.
— Да, там… — я замялся. — Непонятная ситуация. Мы с девчонками шли из киношки, ну, там, места для поцелуев и все такое…
— Хо-хо! Помню, разок мне так отсосали на «Форсаже», что пришлось второй раз идти! — поделился «бесценным» опытом Леонид. — Или стоп… Может, эт мы потом на следующую часть ходили?!. И чо дальше?
— А тут дружки одного знакомого подкатили, девчонок начали оскорблять…
— И вы их прессанули?! Красавцы! Так и надо, тварей! При бабах языком трепать — самое стремное дело!
— Ну… — я тут же подумал, что как-то не особо звучит, если идет запись разговора, и принялся объяснять. — Там, в основном, меня прессовали вначале. Потом, парни подтянулись, кое-как отбились. А эти, которые драку затеяли, заяву накатали.
— Хм… — Леня усмехнулся. — Ну, бараны…
Мы перекинулись ещё парой общих фраз. Леня попал за грабеж: щипал по мелочи гостей города.
— Много денег не поднимешь, но на цацки моей хватало. Да и бэху было на что заправлять… А сейчас придется полторашку отсидеть, — сокрушался он. — А может и больше! Красную повязку только через два года сняли! И опять… Попал!
— Судьба! — согласился я, раздумывая, что делать.
— Слышь, Мелкий?.. А тебе адвокат не нужен?
— Зачем?
— Ну, там… Срок скостить? Законники сколько шьют?
— Чего?
— Какой срок светит?
— А… Да никакой, я ж говорю, не виновен. Это на нас напали…
Леня некоторое время смотрел на меня, а потом заржал, причем так, что аж весь раскраснелся:
— Сука, ну ты даешь… Малой… — из глаз его аж слезы проступили. — Бля… — он вытер их. — Ну ты прям-таки хохмач, дружище…
Я нахмурился:
— А чего такого-то? На меня напали, мы отбились… Все элементарно.
— Факт нападения зафиксирован на камеры?
— Ну… Наверное.
— Наверное… — передразнил он. — Свидетели нападения опрошены?
— Пока нет. Вызовут, я думаю…
— Малой, вот ты лох! Да тебя, без адвоката, уже через пару часов через имитатора осудят!
— С какой радости-то?
— С такой! Если бы в записи камер вошло нападение на тебя, ты бы тут не сидел! А свидетелей дополнительных не подтянут, потому что если в статистику войдет дело, в котором кучу бабла налогоплательщиков угрохали на защиту прав преступников… Законникам проще тебя по-быстрому закрыть, из капсулы особо не по-протестуешь, чем развернуть машину правосудия на 180 градусов.
— Звучит мрачновато, — вздохнул я.
— Ну, а я о чем!? Срочно требуй адвоката!
Я постучал в дверь. Раз, другой. Никто не подошел.
— Саня, бл@… - вздохнул бугай, и принялся долбить дверь. — Ну вы где там, служивые?! Чаем с плюшками балуетесь что ли?! Не видите, парнишка слово молвить хочет?!
— От двери отошел!!! — раздалось из-за дверей. — А то по рёбрам протяну!
— Удивил, пиздец просто! Хоть бы раз что-нибудь приятное сказал! — Леня отошел в дальний угол.
— Чо надо?!
— Я… Адвоката хочу вызвать, — попросил я.
Из-за дверей раздался шепоток, тихий смешок, и ответ:
— Хорошо, ожидайте! Ваш адвокат вызван!
Я с облегчением улыбнулся и посмотрел на Леню:
— Спасибо! Если бы ты не ты, я бы и не подумал об адвокате. Как думаешь, теперь все будет хорошо?
— Саня, бл@… Вот, ты олень… Какого адвоката они тебе вызвали?! — Леня сел на кресло и прикрыл глаза руками.
— А?
— Я говорю, какого адвоката они тебе вызвали?!
— Не знаю… Какого-нибудь правозащитника, наверное…
— Сууууука… Какого, на хер, правозащитника?! Имя? Фамилия? Отчество? Они же тебя просто послали!!!
— Как это послали?! — не понял я. — Они же четко ответили: ваш адвокат вызван!
Леня покачал головой:
— Вот бл… Ну, и кто же твой адвокат?
— Ну… У меня нет личного адвоката! Наверное, они вызвали мне какого-нибудь общего… — я припомнил фильмы. — Они же обязаны мне предоставить бесплатного адвоката!
Леня посмотрел на меня таким взглядом, что я сделал пару шагов назад.
— Сука, бесплатный адвокат… Ты сериалов обсмотрелся что ли?!
И тут дверь раскрылась, впуская одного жизнерадостного мужчину и двух угрюмых полицейских.
— Александр, я ваш адвокат! — он протянул руку, и пока я её жал, полицейские вывели Леню, который вдруг резко заткнулся. — Николай Веритин, очень приятно познакомиться! Как вам местные порядки? Не обижают? Что у вас за дело? — он сел на кресло, открыл планшет. — А, избиение у Парк Хауса, тяжкий вред здоровью, по предварительному сговору, в алкогольном опьянении, сопротивление задержанию…
— Я не сопротивлялся!
Адвокат оторвался от планшета и посмотрел на меня оценивающим взглядом, после чего смутился:
— В отчете о задержании так говорится. Я не имею привычки не доверять официальным документам!
— Вы же МОЙ адвокат! Вы должны отстаивать мои интересы!
Мужчина печально улыбнулся:
— Молодой человек… Вам грозит семь лет, за сопротивление могут ещё полтора накинуть… В ваших интересах было сотрудничать со следствием и получить полтора-два года! Вы могли согласиться сразу, и я занимался бы собственными делами, а не отирался в управлении…
— Но я невиновен!!! — возмутился я. — На камеры не вошел момент нападения на меня, но есть свидетели! Мои друзья и девушки, с которыми мы там были!
— Хм… Ну, ладно, давайте посмотрим опросы свидетелей… Вот, некая… Юлия… Ваша подруга?
— Да!
— Пожалуйста, читайте! — он с улыбкой протянул мне планшет.
Я взял его и пробежал глазами показания своей… Судьбы, наверное. Как ещё можно назвать девчонку, которая может упечь тебя на семь лет на медные прииски? Ох, Юля, Юля… Её ответы полностью подтверждали версию «пострадавших».
— Так же там находятся ответы ещё одной девушки. Перестаньте сопротивляться, Александр, и думайте о себе. Следствие пока что готово идти на сделку, пользуйтесь! Если попадется благосклонный судья, полиция отзовет заявление о сопротивлении аресту, а с пострадавшими удастся уладить отношения и договориться, то может обойтись условным сроком. Я готов заняться этими проблемами за сто тысяч.
Я посмотрел на него, возвращая планшет:
— Вы же бесплатный адвокат!? Какие сто тысяч?!
— Юноша, любой труд должен быть оплачен! Ваше представление в суде мне оплатит государство. Но все остальное — чисто за счёт клиента.
Я смерил его взглядом, на что он развел руками:
— Не я чуть не убил двух мальчишек! Не надо на меня так смотреть!
— Один из этих мальчишек старше меня, — напомнил я.
Адвокат промолчал, просматривая что-то на планшете, потом вздохнул:
— Александр, ну что, вы надумали? Сотрудничаем со следствием или встречаемся в суде?
То, как меня толкали на это «сотрудничаем с следствием», бесило даже сильнее, чем то, что я не могу доказать свою невиновность.
— А нельзя как-нибудь сотрудничать со следствием для того, чтобы выяснить правду о произошедшем? — поинтересовался я, стараясь скрыть иронию.
— Можно, — ответил адвокат. — Подписывайте, и мы попробуем максимально смягчить приговор.
— То есть то, что все было по-другому, вы даже не рассматриваете?
— Александр, ваши показания ничем не подтверждены. Чем больше сопротивляетесь, тем хуже вам будет.
Я вздохнул. У меня была надежда и на то, что Вика как-то отреагирует на происходящее, но как быстро? Скорее всего, она уже пытается до меня дозвониться. Но что она может без отца, да еще и под охраной? Черт… Ну зачем я полез на рожон? Да, я верил Ване, но он точно так же сейчас у следачки, как и я. И все зависит от него. Предательская мысль о том, что он может меня сдать даже на секунду не мелькнула в моем сознании. И тут прорезался голос адвоката:
— О, Александр! Ваш друг уже согласился сотрудничать со следствием! Ну что, последний шанс? Вы готовы?
— Как согласился? Кто?
— Как кто? Вас обоих в участок привезли!
— Не может быть! Дайте мне с ним поговорить! — не поверил я.
— Это вам с ребятами разговаривать надо… Но я предлагаю играть превентивно! Пока он там себя выгораживает, я подправлю время вашего согласия, чтобы оно было чуть раньше, чем его, и у вас будет преимущество в суде! Уверен, больше двух-трех лет не дадут!
— Вы же говорили про полтора года условно!
— Это было когда вы один были готовы сотрудничать со следствием! А теперь вас двое, и вы даже не первый согласились!!!
Я снова долго изучал его, а потом вынес приговор:
— Вы врете.
— Что?!
— Вы врете! Ваня не мог написать признания. Он не будет выгораживать себя и закладывать меня. И еще — нас там было, как минимум, восемь человек. И даже если Юля с подругой написали, что мы виноваты в драке, остальные шесть человек подтвердят, что на нас напали и мы только защищались! И ни один судья не отправит меня на прииски на основании некачественно проведенных следственных мероприятий! Эту вашу Аллу надо заставить не губки красной помадой подводить, а работать! А вам — снять чужой костюм и перестать изображать адвоката!
Николай поморщился, встал и, перед выходом из кабинета, сказал:
— Ты пожалеешь, пацан. Это тебе не игрушки. Все серьезно. Семь лет на приисках. Еще пару лет в центрах реабилитации. А потом ни на какую работу в госсектор ты не устроишься. Ты хотя бы понимаешь, на что подписываешься? И главное, ради кого? Твой дружок тебя уже сдал!
— Я делаю это ради себя! — ответил я. — Вы не имели права даже привозить меня сюда. Я знаю, с чьей подачи и по какой причине дали ход этому сфабрикованному делу, добьюсь, чтобы оно было пересмотрено, и платить сто кусков буду не я, а мне! Ясно!?
Псевдоадвокат ухмыльнулся:
— Ясно. Посмотрим, что ты скажешь после оглашения приговора, придурок.
Я остался один, сел в кресло и подумал о том, что если нас все же закроют, мама будет очень расстроена. Через семь лет мне будет двадцать пять… Блин, почти тридцать! Вся жизнь пройдет в Игре… Я представил, как меня вынут из камеры глубокого погружения, не привыкшего к людям, с каким-нибудь синдромом боязни общения, и загрустил от жалости к будущему себе.
За этим делом меня и застал Ваня, которого втолкнули в кабинет.
— О, Санек! — ухмыльнулся он. — Ну чо, сдал меня? Или я первый успел?
— Говорят, ты раскололся быстрее, чем грецкий орех в пространственных тисках! — ухмыльнулся я в ответ. — А я отказывался верить, прикинь!
— Ну, я-то в тебе был уверен! Сам понимаешь, пришлось подсуетиться, чтобы первым успеть! — хохотнул Ваня. — Чо тут было? Адвоката звал?
— Ага. Даже дали!
— Липовый, наверное!?
— Не наверное, а точно! Видел бы ты, как он мне тут задвигал про семь лет, которые можно скостить, заложив самого себя на полтарашку… — я покачал головой. — Все, как тогда обсуждали… Серега уже подтянулся?
— Да, и Саня тоже. Его завели сразу после меня. Но как я угадал, на что давить будут?! — Ваня подмигнул мне.
— А были еще какие-то варианты?! Я считай, не светился практически! Ну, разве что с Ахметом. Но там вроде ничего такого не было.
— Да не, ну, какой Ахмет?! Да мы с тобой в бане круче отжигали!
— В какой бане? — я округлил глаза.
— А чо, в бане не с тобой? — Ваня смутился. — Хм… Тем более, значит!
— Давай, про баню подробнее! — заинтересовался я. — Чо за баня?
— Ты что, решил закрыть меня на пару лет за растление несовершеннолетних? — Ваня хохотнул. — Рассказывать, как мы с малолетками на Волге отжигали, в этом здании? Даже не думай!
— Ладно, потом, — притворно вздохнул я. — А Наташку нашли?
— Конечно. Чо там искать? Из черного списка вытащил, она аж запищала от радости, что я позвонил. Меня одно настораживает… — Ваня понизил голос. — Кажется, что они действительно верят в то, что могут нас закрыть… И это очень, очень, очень плохо.
— Почему?
— Это значит, что они не пугают, а реально копают.
— Или хотят, чтобы все выглядело серьезно.
— Ну… Может быть. Меня когда в прошлый раз взяли, я думал, усрусь от страха. Но после Серегиного рассказа про то, как их в закрытой зоне приняли, понял, что моя история — фигня.
— Серега удивил, да, — согласился я. — Если он еще и своего друга подтянет, будет супер!
— Уже подтянул. Видел их обоих, мельком. С типом в таком подозрительном костюмчике разговаривали.
— А, с моим бесплатным адвокатом, наверное. Как думаешь, за это можно их как-то наказать?
— Хз. Я же не юрист. Пусть этим занимаются те, кто разбирается. Я планирую как можно быстрее вернуться обратно и вскрыть этот гребаный храм.
— Надо было сразу так и сделать, — согласился я. — Все моя жадность… Опять пробиваться придется.
— Сарацин уже подпряг клан. Комиссары своих не бросают, — Ваня подмигнул мне.
Я, с улыбкой, откинулся в кресле. План работал.