– Тогда я – драконоборец! – вытащив из–за пазухи сворованный из мастерской ножик без рукоятки, напыщенно произнесла я.
– Ну я правда дракон! – не унимался тот, скорчив рожицу и заставив вновь хохотнуть.
– А я взаправду драконоборец, – сдерживая улыбку, прошептала я самую свою сокровенную тайну.
– И что теперь? Враждовать будем? – округлив глаза, ужаснулся мальчишка, тряхнув светлой головой.
– Зачем? – поразилась я. – Я не хочу с тобой враждовать... хочешь, я тебя защищать от других драконов буду?
– Ты? Меня? Ты ж девчонка! – выпалил Руд, зайдясь смехом и чуть не свалившись с горячего камня. – Нет уж, давай я тебя защищать буду от мальчишек других!
– Зачем меня защищать? Я им раз по голове долбану, они и отстанут!.. лучше давай, ты меня от тятьки защищать будешь?
– А он что, снова тебя бьёт? – ужаснулся мальчишка, и я понуро кивнула, вытерев с губ кровь, что проступала в уголках от тяжёлых тёмных синяков. – Знаешь что? Я когда огнём дышать научусь – сожгу и его, и всех, кто тебя обижает!
– Правда? – не поверила я, ковырнув носком землю и с сомнением уставившись на странного мальчишку. – Тогда женись на мне! Когда я вырасту, найдёшь же, женишься?
Руд поджал тонкие губы, пристально рассматривая меня: мои непослушные тёмные кудри, стоящие торчком на голове, два разноцветных глаза – один точно такой же, как у него, а второй тёмный, в котором даже зрачок терялся, синие синяки на щеках, ободранные в кровь губы и мужская рубашка, обвязанная на хрупком теле бечёвкой.
– А ты выйдешь за дракона? – с сомнением протянул он.
– Выйду.
– Даже спустя десять лет?
– Ага, – уже напористее кивнула я, гордо вскинув подбородок, и тут же с сомнением уставившись на свои грязные ноги. – Но я ведь невеста незавидная... меня тятка просто так не выдаст за тебя... я ж ему в кузнице нужна. Дрова там приносить, печь топить, а после ещё и мечи ковать...
– И что? – удивился тот, зашарив по рубахе и стащив с шеи потрёпанную бечёвку, на котором покоился чёрный хрусталь клыка, наверняка очень острый и старый. – Это клык моего отца... я через десять лет приду, отыщу и его, и тебя, и в жёны возьму... а что бы тебя тятка отпустил, хочешь, найду...
– Златкамень? – тут же вставила я.
– Ага, Златкамень! – даже показав мне пятерню, довольно улыбнулся странный мальчишка. – И женюсь на тебе!
– Правда?
– Правда! И катать на спине буду! И целовать буду!
– Целовать?! – испуганно отшатнулась я, тут же вынув язык. – Ишь, чего удумал, целовать! Вот женишься, тогда целовать и будешь!
– А позволишь? – сощурившись, хитро поинтересовался Руд.
– Даже если и позволю, тебе то приятно будет такую кикимору целовать? Я ж на мальчишку похожа! Может, вырасту, даже страшнее стану!
– Я тоже, когда вырасту, страшным стану! – не отставал Руд, указав на свой рот. – У меня вся пасть с клыками будет! А я огнём дышать буду, представляешь? Ты ж тогда мне не откажешь, верно?
Я задумалась, и отрицательно качнула головой, так и заставив мальчишку спрыгнуть с валуна и, шагнув ко мне, завязать на шее верёвку с клыком. И после, довольно хмыкнув, вдруг поцеловать в тёмную от синяка щёку, так и заставив вздрогнуть от неожиданности и удивлённо на него взглянуть.
– Ты что сделал?
– Поцеловал, – вновь расплылся в улыбке тот. – Тебя что, никогда не целовали?
– Нет...
Руд даже глаза округлил, что стали одного цвета с небом, и отрицательно закачал головой, явно не веря моим словам.
– Тогда я тебя целовать буду! И когда вырасту, прилечу сюда и заберу! Ты только дождись, хорошо, воронёнок?
– А не забудешь?
– Неа… смотри.
Оглянувшись в поисках чего–то острого и остановив свой взгляд на моём никудышном ножичке, он смело взял его в руку и, даже не сомневаясь, вдруг резанул по ладони. Яркая красная кровь, словно дорогой рубин, выступила на белой коже, окрасив линии и падая на землю тяжёлыми каплями. И вмиг поняв его задумку, я вновь забрала свой ножик и смело вспорола кожу, поморщившись от мимолётной боли и довольно взглянув на усмехающегося Руда.
– Я обещаю, что прилечу за тобой и подарю Златкамень, и ты станешь моей невестой, – сжав мои холодные и грязные пальцы в своей ладони, горячо зашептал мальчишка, словно произнося какое–то старое заклинание. И от этого мурашки пробежали по коже.
– А я обещаю, что буду ждать тебя, – смотря в небесные глаза, так же прошептала я, ощущая его необычайно горячую кровь, что капала на траву и чуть ли не прожигала её.