Нет, всё же люблю я свою работу и вряд ли хоть когда-нибудь отсюда уйду.
Глава 4
Глава 4
Горячие руки, но холодное сердце
Я молча стояла перед императором, уткнувшись взглядом в свои босые и перепачканные уже успевшей застыть белой помадкой ноги, замечая, как хвост пристыженно волочится за мной, ни разу ни дрогнув, ни возразив. И оттого было стыдно. Только представьте, что могло произойти, раз ведьме вдруг стало стыдно?! Такого вообще не могло случиться, но повторюсь, ведьма порой из меня никудышная, и за это самой стыдно.
— И… как это можно назвать? – сидя за своим столом и до ужаса спокойно смотря на меня, негромко поинтересовался император. – Всё то, что ты учудила на завтраке? С Кристиной я поговорю отдельно, и она получит заслуженное наказание. А что насчёт тебя…
— Не я этот цирк начала, — не выдержав, зло буркнула я, всё же махнув хвостом, задев кисточкой медленно подкравшуюся горячую ладонь дракона, что тут же скользнула обратно, а недовольные синие глаза насмешливо сощурились. Вот гадёныш… сидит тут и лыбится, а я ещё отчитываться перед императором должна, а он даже и не пискнул, а его взяли и простили. У—у—у, чудовище…
— Но ты его продолжила, — справедливо заметил император, заставив вновь взглянуть на него, не обращая внимания на третьего «собеседника» в комнате. – Лиссана, ты уже давно не тринадцатилетняя девчонка, не разбирающаяся, что «плохо», а что «хорошо», и ума у тебя будет побольше, чем у Кристины. Твоя задача не давать ей совершать ошибки, а не усугублять ситуацию ещё больше… прости, но на этот раз наказание всё же будет.
Я не дрогнула, лишь опустила глаза, чувствуя, как в груди разливается терпкая обида и горечь. Всё же я его разочаровала. Разочаровала самого влиятельно на этом архипелаге человека, который за последние десять лет стал мне почти отцом. А знаете, как ужасно вдруг понять, что разочаровал того, о ком думал, что предашь в самую последнюю очередь?
— Я готова его понести, — сжав пальцами мягкую ткань дорогого, но теперь напрочь испачканного платья, согласно произнесла я.
— Хорошо, — облокотившись об мягкую спинку кресла спокойно произнёс он, вдруг взглянув за моё плечо и жестом заставив дракона плавно подняться с удобного диванчика рядом с камином и бесшумно подойти к нему. Я не поднимала глаза, боясь вновь столкнуться с двумя сапфирами и не сдержаться от какого-нибудь заклинания. Спасало только то, что оно на этих ящеров не действует. – Я не успел представить нашего гостя тебе, но теперь, раз есть повод, то познакомься, это Айран. И он…
— Дракон? – договорила я за него, даже не подняв глаза и усмехнувшись уголками губ.
— Знаешь, всё же, — видимо, собираясь произвести на меня некий эффект, вздохнул тот. – Да, ты права. И он тут, что бы выбрать себе в невесту одну из моих дочерей… а ты, как никто другой, знаешь их причуды. Так что будешь провожать его все эти дни и пытаться не устроить очередной коллапс. Заодно отработаешь своё наказание, понятно?
Хвост испуганно дрогнул, заставив настолько резко вскинуть голову, что рыжие волосы тяжёлыми кудрями посыпались на плечи, а сердце в груди больно дрогнуло и забилось чаще. То есть, мне быть рядом с этим драконом и помогать ему выбирать невесту?
— Но я… — уже попыталась возразить я, шагнув вперёд, но тут же замерев, встретившись с тёмными, непроницаемыми глазами императора, и только после с серьёзными дракона. Они не шутят. Такие люди вообще не любят шутить, это я уже успела понять. Но согласиться… согласиться променять свою тесную комнату с тяжёлой книгой на тень этого гада… прошу, скажите, что мне это снится?! Я к такому совершенно не готова…
Тяжело вздохнув, я всё же согласно качнула головой, ища в этом мире хотя бы кроху оставшейся справедливости. Но видимо, кроха этой справедливости сейчас было совершенно не на моей стороне, нагло виляя хвостиком и показывая острый язычок. Так что оставалось только согласиться через сжатые губы, мысленно проклиная этого самого Айрана в попытках найти хоть какую-то щёлочку, дабы испоганить ему деньки.
— Тогда будь добра и проводи нашего гостя до комнаты, — наконец, произнёс император, заставив вновь сжать пальцы на ткани и затравленно кивнуть, прежде чем развернуться и скрипнуть зубами. Вот упал же на голову, как первоапрельский снег…