Я сражалась с драконом. С тем, кто прожил на этой земле ни одну сотню лет, посчитав его не сильнее Якоба, и слишком больно за это поплатившись. Видимо, ему в какое-то мгновенье надоел весь этот цирк и «поддавки», и он, резко шагнув навстречу и даже не дав опомниться, одним мимолётным движением выбил из покрасневшей руки рапиру и вдарил в грудь рукоятью меча, слишком поздно поняв, что не рассчитал силу.
Воздух покинул лёгкие так быстро, что когда плечо с хрустом коснулась холодного мраморного пола, я сначала даже не поняла, где пол, а где потолок. Голова пошла кругом, а кровь гудела в ушах, заставляя беспомощно сжимать обожжёнными пальцами свой нож, чувствуя, как щёки щекочут рыжие вихри волос. Алара, что больше не могла стоять, чуть ли не подбежала ко мне, осторожно коснувшись еле заметно подрагивающими пальцами плеч и помогая привстать, всматриваясь в раскрасневшееся от битвы лицо.
— Хоть это был и не совсем честный бой, — она с упрёком взглянула на Айрана, что сам от себя такого не ожидал, и её голос тут же немного смягчился. Она что, тоже на стороне этой ящерицы?! – Но он выиграл.
— Кто бы сомневался, — проворчала я, осторожно поднявшись на ноги и взглянув на в клочья изодранную юбку с оторванными монетками. А ведь она была моей любимой…
Вскинув голову и уже собравшись извергнуть проклятия, я уловила, как дракон незаметно сжал ладонь, тут же поморщившись и спрятав её в карман. Я что… задела его? Задела дракона? От этой мысли почему-то сразу стало легче, и всё же укол плохого предчувствия заставил подавить внутри себя этот оклик победы. Потом попразднуем, когда выдадим за него Кристину, а сейчас надо быть на стороже с этим Айраном, если, конечно, он назвал своего настоящее имя. Драконы существа подлые и хитрые, и в этом мне больше сомневаться не приходилось.
— Ладно, идём, — поведя неприятно хрустнувшими плечами, позвала я, прощально похлопав по плечу не на шутку встревоженного Якоба. – Нам ещё двух надо осмотреть…
Он не ответил, неуверенно двинувшись следом и передав рапиру так и застывшему парню, чей взволнованный взгляд встретился с точно таким же Аларином, хотя они и промолчали. Видимо, догадались, что дело тут совершенно нечистым пахнет, и их ли в этом вина?
Отдёрнув печально брякнувшую юбку и распутывая вихри волос, что так и лезли в разгорячённое лицо, я посматривала на хвост. Вроде, не задели, пусть пару волосинок и срезано, но это особо и не заметно. Даже змейка всё так же блестела, ехидно посматривая на меня своими мелкими глазками. Тяжесть металла я уже больше не чувствовала, словно всю жизнь прожила с браслетом, хотя и боялась, что это не даст мне спокойной жизни. И всё же что-то меня настораживало. Наверное, эта резкая смена настроения дракона, что даже не пытался глазами поймать мой хвост, так и заставляя бросать на его серое, лишённое былой насмешки лицо, настороженные взгляды.
Наконец, когда это молчание стало уже слишком тягостным и затянулось на долгие минуты, я заставила себя резко обернуться и хмуро протянуть руку.
— Показывай. Живо.
Он неуверенно замер, долго всматриваясь своими неистово синими глазами в моё лицо, прежде чем нерешительно вынуть руку и протянуть её, явив на ладони тёмный разрез с почти застывшей тёмной кровью, что вдруг опалила лицо. Да, я его задела. Ранила дракона даже не подозревая об этом, вот только его хмурый взгляд мне совершенно не нравился. И на то были свои причины. А вдруг, эта ящерица ещё обидится и к себе в пещеру улетит, так и не прихватив Кристину? Нет, не надо мне такого «подарочка».
Оглянувшись и отдёрнув прозрачную штору окна, я запрыгнула на широкий подоконник, взглядом заставив его шагнуть ко мне и прежде чем он раскрыл рот, со всей силы сжала его ладонь. Айран поморщился, резко отдёрнув руку и чуть ли не пронзив меня налившимися алым глазами.
— Лучше бы поблагодарил, — хмуро ответила я, всё же заставив того бросить взгляд на ставшую в какой-то миг ледяной ладонь и застыть. Пореза, пересекающего линию жизни, больше не было, как и тёмной крови.
— Зачем? – подняв голову, негромко произнёс дракон, и его голос вновь показался мне тихим и глубоким, как горячий родник в саду.
— Как будто я знаю… хотя, нет, я знаю: мне запретили тебя даже пальцем трогать, так думаешь, если узнают, что я тебя ранила, меня по головке погладят? – я спрыгнула с подоконника, шагнув к нему и властно вскинув голову. – На улице я снова не окажусь… а теперь, давай, говори желание. Пока я ещё добрая.