Дым постепенно рассеивался, и вскоре можно было увидеть вновь свою родную комнату и стоящую у окна простушку с белым чепчиком на тёмных волосах и вздёрнутым носиком. Как всегда, будь то рай, то ад, явится Жасмина и всё пойдёт к чёртику на куличики, а ведь ещё меня бедовой называют…
— Как, зачем? – даже задохнулась от возмущения та, уперев руки в узкие бока и неодобрительно сощурив глаза. – А ничего, что я тут как бы не одна корёжиться должна? колдует она, тут, видите ли, аж хлеб на кухне плесенью покрывается! А ничего, что во дворце гости всё прибывают и прибывают, и нам без левых рук просто уже не справиться?! Так что забирай свою книгу и марш в банкетный зал!
Стащив со стола тяжёлый десятитомник, над которым я так «старательно» корёжилась, Жасмина сунула мне его в руке, тут же подхватив под локоть и поведя в сторону коридора. Эх, вот за что я люблю свою жизнь, так это только за крайнюю везучесть. Дело в том, что лет двадцать назад, как я только на свет появилась в семье бедного крестьянина, те с перепугу хвост увидев, чуть ли не на дороги догнивать бросили. Но вот загвоздка – ведьмы, в отличии от ведьмаков, слишком рано взрослеют, и к десяти годам могут уже целую деревню подпалить. А хвост мне не додумались отрезать, решили, пусть уж хвостатым уродом бегает, чем нормальным человеком живёт. Так было где-то до пятнадцати, а после… после произошло то, что весьма позабавило эту страну. Оказалось, что третья дочь императора точно такой же внешности, как и я, даже годы одни, только вот хвоста у неё нет. Ну и взяли под крыло, мол, делай что хочешь, мы, так и быть, глаза закроем, но если что, будешь подменять нашу любимую младшенькую дочь. А дочь эта… знала бы, лично в детстве себе хвост отрубила, да поздно спохватилась. Дочь эта ещё та малолетняя оторва, в отличии от старших сестёр. Порой сижу и гадаю, как её ещё в свои далёкие края дракон не унёс? Ведь тогда бы не только дворец облегчённо вздохнул – вся столица холодный пот со лба вытерла бы. Вот порой так и чешутся руки на неё заклинание усидчивости наложить…
Мы петляли длинными безлюдными коридорами, что в отличии от главных, имели тусклый серый вид без каких либо орнаментов и картин, даже окна тут казались какими-то пыльными, а мир за ними безжизненным и серым, вплоть от чёрны домов до златоглавых шпилей. И всё было так тускло и понуро, что на душе даже кошки начинали скрестись.
Пару раз запнувшись о тихо звякнувший подол юбки и поправив упавший на плечо широкий рукав мужской рубашки, опоясанный на талии тяжёлым чёрным ремнём с различными склянками и ножичками, я сдула прилипшую к лицу рыжую прядку, прижимая к груди свою старую и до ужаса тяжёлую книгу. Каждый раз, стоило мне только появиться на людях, всё тело охватывала дрожь, и неописуемое волнение затмевало глаза, заставляя без разбору бормотать какие-то заклинания и вместо роз призывать грозы. Ну а что вы ещё хотели от общества, где ведьмы, драконы и магия остались в далёком средневековье, когда на улицах появляются первые машины, а по рельсам мчатся паровозы? Конечно, нас сейчас чуть ли не за диковинку считают, и все посмотреть хотят. А как порой забавляют их вопросы! А у вас и вправду хвост есть? А все ведьмы рыжие? А в брак вы за ведьмаков вступаете? А ваша кровь и вправду молодость возвращает? Странные вопросы. Это всё равно что спросить, отваливаются ли у людей руки и прирастают ли они обратно?
— А ну тише ты! – не выдержав, шикнула на меня Жасмина, скользнув в тёмный коридор и вытащив из кармана брякнувшую связку ключей. – Готова?
Я затравленно кивнула, найдя нужную закладку и даже вздрогнув, когда несколько раз скрипнул замок в дверной щёлки, и золотисто-рыжий свет упал на лицо. Шёпотом пожелав себе удачи, я шагнула вперёд, тут же забывшись в этом мире красок, музыки и смеха. Это место совершенно отличалось от серых и понурых лабиринтов коридоров хотя бы тем, что сюда стекались все краски. Стены зала были насыщенно-алого цвета с золотыми гобеленами и гравюрами на стрельчатом потолке, а громоздкие шестигранные колонны оплетал изумрудный плющ. Вместо окон тут были громадные, во всю стену, необъятные зеркала, что буквально увеличивали зал в разы. А что говорить про гостей? Драгоценные платья женщин так и переливались в золотом свете серебряных люстр, а в их причёсках мелькали многочисленные украшения и драгоценные камни. И у каждой пары на лице была своя, причудливая маска, не дающая разглядеть гостей. А может, на лицо они и не так красивы? Кто ж их знает.
Найдя за плотными бордовыми портьерами, образующими небольшой коридорчик для слуг, старое кресло, обтянутое чёрной кожей с вшитыми в рукояти настоящими драконьими шипами, я с наслаждением опустилась на него, раскрыв книгу на закладке и положив на колени. Чёрный длинный хвост, выскользнув из складок юбки, привычно обвил правую руку, щекотя длинной кисточкой запястье. Пожалуй, это были те самые мгновенья, когда моя так называемая в обществе «магия» нужна была на высшей степени сложности.