— И он его никогда не возвращал? – сглотнув, невольно поинтересовалась я.
— Никогда, - согласно качнула головой старшая ведьма, наклонившись и опалив дыханием ухо. – Ты станешь его сокровищем, хотя, ты уже являешься им… ведьма, связавшая свою судьбу с судьбой опасного огнедышащего ящера… ты готова пожертвовать собой, что бы стать его заложницей?
Я сжала побледневшие пальцы на подлокотниках кресла, и всё же кивнула – смело и отчасти наивно, чувствуя, как на спину падает тяжёлая рыжая коса, а сама я невольно дрожу от того, что мне придётся сделать.
— Пойдём, - легко подняв меня на ноги, позвала ведьма, взмахнув рукой, и с пальцев сорвался целый град золотистых искр, заставивших крепость как-то странно вздрогнуть. – Ты первая, кто добровольно идёт в лапы дракона.
— Только, прошу, не заставляй меня об этом жалеть, - взмолилась я, ступая босыми ногами по холодному камню коридора и невольно подмечая, что он усыпан тёмными ягодами рябины и клюквы.
— Ведьмы и не должны жалеть о том, что делают… и ты не должна. Просто доверься себе, и будешь вознаграждена за это. – Она улыбнулась, потянув на себя дверь лестницы, но вместо неё мы ступили на холодный колкий снег, усыпанный красными ягодами.
Я невольно задержала дыхание, смотря на расставленные факелы, чьё пламя взвивалось высоко в небо, и старалась не думать о том, что предаю Игоря и всех своей ложью. Просто… это рано или поздно должно было случиться, хотела бы я или нет.
Дракон выбрался на свободу, и теперь жаждет добраться до того, кто ему предназначен любым путём. Он будет жечь, будет крушить, но доберётся, если я так ничего и не сделаю. А пока он жаждет добраться до Кристины, её проклятие начинает медленно разрушаться, если уже на берегу озера не разрушилось, и ей сейчас не должно ничего угрожать. Я надеюсь на это, и на Игоря.
Мы незаметно подошли к заснеженному берегу с притаившейся там лодкой, обшитой мягкими шкурами, и в голову закралась мысль, что моя проводница уже успела нагадать в ту ночь шабаша на мою судьбу, и лишь выжидала, приготовив всё для того, что бы легенда соответствовала правде. Хитрые же мы, однако, существа.
— Ложись, - помогая мне опуститься на мягкое дно лодки, почти что прошептала она, - и ничего не бойся… как только луна выглянет из-за туч, заслышишь рёв. Это он.
— А если поймёт? – не выдержав, предалась сомнениям я, даже привстав на локти. – Если поймёт и отпустит?
— Не отпустит, - уверенно прошептала старшая ведьма. – Ты с ним судьбой связана, и без пяти минут сама как княжна. Проклятие выберет тебя, а о той девушке забудет… и судьба на твоей стороне. Надеюсь, ты понимаешь, на что идёшь.
— Я тоже… спасибо.
Ведьма улыбнулась, совсем не коварно и не злобно, как принято, а мягко, как мать, которая выдаёт дочь за суженного, и легко толкнув лодку, отошла от берега, вновь накинув на себя шаль и обратившись в неприметную старушку, вышедшую полюбоваться тёмным беззвёздным небом.
А я лежала, прикрыв глаза веками и чувствуя, как покачивается из стороны в сторону лодка на воде, и не могла понять – то ли это моё сердце так стучит в груди, то ли сердце дракона, укрывшегося высоко за тучами и дожидающегося своего рокового часа. А если бы я его позвала, он бы откликнулся? Пришёл на зов, как тогда, или пропустил бы его мимо ушей? Кто знает, кто знает…
Лодка замерла ровно посередине чёрного плато озера, и осторожно открыв глаза, я вдохнула ледяного зимнего воздуха, чувствуя, как холодеют пальцы, а ткань и вовсе покрывается ледяной коркой. Но шевельнуться я не могла, не отрываясь смотря на ночное небо, на чернильные тучи, что лишь приоткрывали край белой луны. И смиренно ждала, пока мне это не надоело. Ну вот, даже тут нарушаю древние обычаи.
Осторожно выпутавшись из длинных рукавов платья и аккуратно встав на ноги, от чего лодка даже вздрогнула, и рябь прошлась по воде, я заставила себя выпрямиться и оглядеться. Золотые огни Врайч-Дариана так и заманивали, бликами падая на чёрную расколотую гору и почти не долетая до деревни внизу, лишь факелы догорали, брызжа на снег рыжими искрами. И что самое ужасное, становилось всё холоднее, заставив обнять себя за плечи и осторожно поднять голову на чернильное небо. Где же луна?
Лодка вновь вздрогнула, но на этот раз я даже ничего не сделала, и тучи на небосклоне вдруг замерли, прежде чем раствориться во мраке, явив громадную низкую луну цвета серебра, что вмиг озарила лицо, заставив золотые нити в волосах вспыхнуть. Я затаила дыхание, чувствуя, как похолодел воздух, и странная рябь пробежалась по воде, и громадина тени накрыла меня с головы до ног. Вскинув голову, я онемела, поражённо смотря на чёрный трафарет дракона, и запоздало заслышала его рёв, что так и заставил вздрогнуть, и в следующую секунду почувствовать на собственных плечах острые когти. Я не успела даже вскрикнуть, как меня прижали на дно лодки, а та нырнула в ледяную воду, заставив испуганно спустить с губ пузырьки, но даже не успеть испугаться, как ледяной поток вдарил в лицо. Запоздало закашляв и с ужасом обхватив сдавившие рёбра лапы, я метнула взгляд на далёкую землю, на приближающуюся крепость, и уже издали со страхом, пронзившим сердце, заметила на стене Игоря. В его руке что-то блестело, и можно было даже не гадать – это было копьё из драконьей стали, что, сверкнув в воздухе серебром, вдруг с треском впилось в лопатку дракона.