Солнце пробивается сквозь чёрный туман, невидимый глазу, ласкает кожу. Уходят дрожь и напряжение, стихает боль. Пока пламя сражается с тёмной энергией, мелодия льётся свободно. Я открываю глаза лишь когда перед закрытыми веками светлеет, начинают доносится пение птиц и шёпот листьев. Нужды играть больше нет и я с облегчением выдыхаю. Кровь стекает по ладони, капает на траву и колени. Кончики пальцев, полностью красные, словно горят в огне. На струнах же не остаётся ни пятнышка.
Это место было последним...
Оглянувшись на белые колонны храма, не могу не придаться воспоминаниям. После перехода в нижний мир этот город стал первым, что я увидела. Энергия Мрака была настолько тяжела в нём, что моя сущность сразу же ею пропиталась. Шум, снующие туда-сюда существа, незнакомые постройки — всё пугало и заставляло бежать прочь. Но теперь, после двух лет скитаний по нижнему миру, я вернулась, чтобы очистить и увидеть город таким, каким он был до осквернения.
Теперь...
Обессиленно выдохнув, осторожно просовываю руку под ремень и закидываю инструмент на спину. Пламя унимает боль и медленно останавливает кровь, но шевелить пальцами больно. Сделав несколько нерешительных шагов, чувствуя опустошение, поднимаю взгляд в небо. Под облаками, отбрасывающими тени на сад, так спокойно и приятно, что не хочется никуда идти. Но при воспоминании о густой и душащей темноте хочется бежать. Что-то внутри отказывается верить, что опасаться больше нечего.
Надеюсь, теперь это место надолго сохранит спокойную ауру...
Более-менее держась на ногах, я шагаю по выложенной из светлого камня тропинке, через несколько улиц прямо к городским воротам. С виду вокруг мирно и тихо, лишь в душе беспокойно мечутся чувства. Словно вся тёмная энергия впиталась в меня, оставив в покое город. Встряхнув волосами, ускоряю шаг. Существа, бродящие по своим делам привыкли ко мне за две недели и больше не обращают столько внимания как сначала. До главной улицы добраться удаётся без проблем и стена уже виднеется впереди. И всё же, когда запрыгиваю на неё, что-то заставляет оглянуться, с тоской окинуть взглядом разнообразные крыши домов, дроги и сады.
Ещё одно место... в котором не единой светлой души. Может, они как я, становятся злыми и порочными под давлением чужой тёмной энергии?.. Если так... я очищу столько, сколько выдержу, и тогда хоть одну светлую душу сумею спасти.
***
Раскрыв глаза в полной темноте, я поднимаю руку, белую, словно цвета кости, но не вижу её, пока тусклый свет душ не доползает до меня. И всё равно кончики пальцев теряются во тьме.
Давно мне не снились сны...
Закрыв глаза, чувствую ледяное прикосновение к ладони. Точное такое же, как тогда, когда мы впервые встретились. Впервые оказавшись в нижнем мире, ничего не понимая и бездумно шагая во тьме, я невольно впитывала в себя тёмную энергию, пока жнец не нашёл меня. От его глаз, в которых отражалась бездна, глубокая и ничего не выражающая, и в то же время говорящая о многом, было невозможно оторваться. Даже глаза ангелов не внушали столько спокойствия. В миг холод стал тёплым, а чуждая энергия родной. А потом мягкое прикосновение пробудило ото сна.
Мои белые пальцы переплетаются с затянутыми в чёрную перчатку пальцами жнеца. Он редко прикасается к чему либо, а про живых и говорить нечего.
— Мне снилась наша первая встреча...
— Не город ангелов, охваченный чёрным пламенем?
— Впервые, ты прав... когда ты рядом, меня перестаёт мучать агония.
— Пусть прошлое растворится во тьме и не причиняет тебе беспокойства.
— Я не скучаю по дому... но когда тебя нет рядом, желание убивать ангелов сжигает меня и я не могу противостоять тёмной энергии...
Я задумываюсь, не сумев определённо ответить и не желая отпускать протянутую мне руку. Пусть по ней и проходит режущий холод, он приносит спокойствие.
— Тёмная энергия слилась с твоей разорванной душой. Ты не виновата, но и помочь тебе ничто не сможет. Как после пережитого ты относишься к смерти? Она нравится тебе или пугает?
Нельзя любить или ненавидеть смерть. Как бы не хотелось это отрицать, она слишком разная. Умирает всё: живое и неживое. Природа гибнет своей смертью, животные погибают своей, и люди умирают иначе. Предметы рассыпаются в пыль, воспоминания растворяются в тишине. Рано или поздно умирает всё. Иногда красиво и печально, в иной раз торжественно и громко, может, нелепо и случайно, или в страхе и страдании. Никому не может нравиться или не нравиться всё. К смерти даже нельзя отнестись равнодушно.