— Так, парни. Поступила новая директива, — голос Хаябусы был как всегда спокоен, — нам предстоит снести охранение «Сплендида». Атакуем развернутым строем. С нами идет Первая. Врубаемся во врага, сковываем его и держим, пока «Стремительный» не разберется с линкором. Все.
Владимир кивнул. Он сделал это машинально. В голове царила пустота и какое-то ненормальное спокойствие. Наверное он просто устал. «Что с Черновцом? — думал молодой лейтенант. — Разве это может произойти с нами? Мы же всегда выходили сухими из воды…»
Битва была в самом разгаре. Красный и Синий Флаги уже забыли о существовании Белых и сосредоточились друг на друге. На этот раз контрразведка Красных потрудилась на славу — эффект внезапности был достигнут. За час с небольшим, «Гэлакси Групп» лишилась одиннадцати кораблей, из которых четыре были ударными крейсерами. Линкор Синих «Берлин» получил противокорабельную торпеду в корму и теперь ощутимо хромал. На его защиту кинулся весь резерв. Красные не ослабили удара, и основная свалка развернулась возле «Берлина». Это заставило Синий Флаг ослабить защиту «Сплендида», чем и собирались воспользоваться пилоты «Стремительного».
Крики, вопли, стоны… Все смешалось в эфире. Мат на четырнадцати человеческих языках слился в одну дикую какофонию. Беззвучные выстрелы орудий, мгновенные вспышки разрывов, инверсионные следы ракет, превратились в безумное светопреставление. Вот штурмовик заходит на линкор, но, перерезанный трассерами заградительного огня, на миг вспыхивает и, кувыркаясь, врезается в бронированный борт корабля. Вот истребитель, уходя от одной ракеты, попадает прямо под удар второй и разлетается на куски… Идет бой.
— Элвис! Элвис! Запрещаю! — крик Хаябусы потонул в море ругательств.
— Все нормально, кишка у него тонка! — огрызнулся Элвис, идя в лоб на вражеский истребитель.
Гнев был рядом. Он видел, как стремительно сближаются МиГ и SF. Никто не хотел отступать. Элвис никогда не отворачивал в лобовую. Секунда, две и боевые машины врезались друг в друга, превратившись в груду искореженных обломков.
— Б..я! — протянул Владимир.
— Гнев! Ты что заснул, что ли?! — Хаябуса был в бешенстве. — В строй, мать твою!
— Слушаюсь, — прохрипел Огнев, разворачивая истребитель.
Перед ним был «Сплендид».
Восемь часов. Бой длился еще восемь часов. Красные все-таки достали «Сплендид». Две роты десанта штурмовали его. Им удалось захватить двигательный отсек и БЧ2, но подкрепления не было и последовал приказ отойти. Перед уходом, они взорвали силовую установку, обездвижив гигантский боевой корабль.
Но это не стало победой Красных. Ровно как и Синих. Силы были примерно равны. К исходу девятого часа стало ясно, что ни одной из противоборствующих сторон не удалось получить преимущество в этой битве. Понемногу, корабли начали отступать. Враги расходились, чтобы перегруппироваться и попытаться снова сойтись в бескомпромиссной схватке. Подкрепление было уже в пути, но, за несколько часов до его прибытия, в системе появилась четвертая сила. Сила, которую никто не ждал.
Ударная группировка Земли предстала во всей своей сокрушительной мощи. Два линкора, десятки тяжелых и ударных крейсеров, новейшие, жутко секретные скоростные крейсера и легенда, которой ветераны пугали молодых пилотов, Космическая батарея.
С ее появлением стало ясно, что битва окончена. Земля недвусмысленно дала понять, что теперь эта система принадлежит ей. Последний новобранец понимал, почему Белые решились на свой рискованный шаг. Земля обещала им поддержку, но фактически втянула в драку три группировки и теперь вернула себе контроль над Проксимой.
Могли ли Флаги противостоять Земле? Нет — Космическая батарея была способна развеять на атомы всю эту систему. Дьявольское оружие, самая большая военная тайна Земли.
Не спеша Красные и Синие убрались из системы. В этой битве среди них не было победителей…
Гнев с трудом выбрался из кабины. Он чувствовал противную слабость. Такое ощущение он испытал после своего первого полета в академии. Но тогда он был счастлив, а сейчас его наполняла странная пустота. Ноль эмоций, только жуткая усталость.
— Как ты? — озабоченно поинтересовался Герри, когда Гнев спустился по трапу и сел на его последней ступеньке, положив шлем к ногам.
— Нормально, — выдохнул Владимир.
— Угу, — кивнул механик. — Как машина?
— Она молодец, — произнес пилот и добавил: — Я устал, Герри.