И он кивком головы послал своего охранника за меховой кожанкой.
Тот мигом принес ее, все загрузились в машину и поехали на аэродром, где уже дожидался военный вертолет, подготовленный специально для охоты.
Как только Липатов с Борзовым вместе со своей охраной поднялись на борт, вертолет взмыл в воздух и полетел в заповедник, где в естественных природных условиях размножались косули и где главным лесничим уже была организована облава на небольшое стадо, обреченное на заклание во имя удовлетворения естественных потребностей высокого начальства.
А что может быть естественней, чем потребность убивать?
В кабине пилот лично помог Липатову и Борзову прикрепить пояса безопасности, и они застыли, держа в руках карабины, упираясь ногами в специальные стойки возле открытого борта вертолета.
Пилот быстро нашел место, где в заповеднике было окружено стадо косуль, ожидающее своей участи.
Смерть шла к ним с неба.
Как только вертолет с рокотом завис над поросшей густым кустарником всхолмленной поверхностью земли, Липатов и Борзов изготовились к стрельбе, прижав к плечам карабины.
Тотчас же загонщики стали выгонять стадо из чащи.
Косули вырвались на склоны холмов, поросших густым кустарником, и, обезумев от рокота вертолета, стремительно помчались вверх. Вертолет, заложив крутой вираж, устремился за ними.
И сразу же зазвучали выстрелы.
Липатов и Борзов, припадая к оптическим прицелам и с азартом вскрикивая, нажимали на спусковые крючки карабинов и при каждом удачном выстреле издавали вопли индейцев племени сиу.
Охваченные ужасом косули метались из стороны в сторону, пытаясь найти место, где страшное чудовище, изрыгающее смерть, отстанет от них.
Но чудовище не отставало, и бедные косули продолжали метаться, оставляя позади себя бьющихся в агонии убитых и смертельно раненных собратьев и сестер.
Лишь паре-тройке животных удалось живыми и невредимыми добежать до соседней чащи, где они скрылись от вертолета. Только тогда довольные и возбужденные охотники отставили в сторону карабины.
А внизу специальная команда уже собирала трофеи удачной охоты.
– Не забудь, Петр! – вспомнил Липатов. – Пошлешь мясо в Москву по списку. Главное – внимание… Впрочем, ты же знаешь, не впервой! Обычай надо соблюдать…
Липатов крепким рукопожатием отметил хорошую работу пилота. Кроме рукопожатия, тому полагалась туша косули и сумма, равная месячному окладу…
– Неплохо у тебя получалось! – похвалил Борзова Липатов. – Не отставал от старика.
– Есть с кого пример брать, Егор Сергеевич! – с подобострастием ответил Борзов. – Да и какой вы старик? Всем нам сто очков вперед дадите!
– Какая дальнейшая программа? – спросил Липатов, когда они уже сели в машину.
– Сейчас поедем в охотничий домик, где вас ждет банька, – стал перечислять Борзов. – Валера покажет свое мастерство, он и в этом деле профессор.
– А затем? – нетерпеливо перебил его Липатов.
– К этому времени и тушку косули зажарят со специями на вертеле, – продолжал Борзов. – Есть к вашим услугам и бутылочки с разными напитками, на выбор, и все другое… чего изволите.
– Посмотрим, посмотрим!.. – удовлетворенно проговорил Липатов.
Охотничий домик был сработан на славу. На славу властям предержащим.
Пол в холле укрывал толстый ковер, чтобы можно было сразу же после бани выйти босиком. И мягкая плюшевая мебель готова была принять в свои объятия распаренных гостей. В углу холла стояла лаковая тумбочка с телевизором «Сони» и видеомагнитофоном той же марки.
Рядом с холлом – столовая. Стены и потолок обшиты деревом. С потолка на цепи свисала массивная, под старину, люстра. На стенах висели несколько натюрмортов с фруктами и дичью в стиле «старых фламандцев». Вокруг овального стола темного дерева располагались такие же стулья с высокими резными спинками.
Липатов, несмотря на свои шестьдесят лет, пересидел в бане Борзова, а тот поспешил покинуть парную, сердце уже не выдерживало.
– Слабак! – удовлетворенно бросил ему вслед Липатов.
– Егор Сергеевич, таких крепких, как вы, сейчас не делают! – польстил патрону Борзов.
– Ладно уж! – протянул довольный Липатов. – Пришли мне своего Валеру, пусть попарит, раз ты так его хвалишь.
Борзов вышел из парной и послал к Липатову Валеру, ожидавшего в предбаннике.
– Иди, попарь шефа и делай все, что скажет! – строго велел он любимцу.
– Все будет сделано в лучшем виде, Петр Григорьевич! – отчеканил Валера и исчез в парной.