— Под протокол, — усмехнулся Майер, — мало желающих найдется. Я имею в виду… там, у вас… Ну, а те, которые выбрались… разыщу их, попробую уговорить. Многим из них все равно скоро ответ перед Богом держать.
— Ну, а с кем посоветуете в Союзе дело иметь?
Майер задумался. Затем, в несколько глотков опустошив чашку с холодным кофе и продолжая смолить очередную сигарету, твердо произнес:
— Записывайте! Только обязательно ссылайтесь на меня в начале разговора, а то будут молчать как рыбы!
— В таком случае, может, черкнете своей рукой им несколько слов? — попросил Оболенцев, доставая из кармана блокнот и ручку.
Майер молча взял их из рук Оболенцева и начал писать адреса и фамилии.
Выйдя из ресторана, они наткнулись на крепкого чернокожего парня. По выражению его лица и жестам трудно было понять — то ли он просит милостыню, то ли вымогает деньги. Людей на улице было мало, и Майер без лишних слов выгреб из кармана всю мелочь и бросил ее в коробок, висящий у негра на шее.
— И здесь грабят! — шутливо заметил Оболенцев.
— Я живу в Куинсе. Это старинный район Нью-Йорка, в котором издавна селились немцы, там ничего подобного не увидите. А здесь от этих нахалов прохода нет. Работать не хотят! — как бы оправдываясь, объяснял свой поступок Майер.
Затем, приблизившись к Оболенцеву, старик многозначительно заметил:
— В таких случаях им лучше что-то бросить, а то не отвяжутся… Могут и ограбить… Шпана…
— Да-а… — иронично заметил Оболенцев, — а у нас говорят, что у вас здесь негров вешают.
Майер в тон Оболенцеву тут же полюбопытствовал:
— Кирилл Владимирович, поскольку допрос закончен, то, если мне не изменяет память, у меня появилось право задать несколько вопросов, не относящихся к существу дела. Так, по-моему, раньше вы меня учили?
— Давайте, — безразлично отнесся к этому предложению Майера Оболенцев, все еще находившийся под впечатлением исповеди старика.
— Если это не военная тайна, вы здесь по делу? Или как? — осторожно осведомился Майер.
— Делом это вряд ли назовешь. Я прибыл сюда в составе делегации АСЮ.
— Простите, а это что будет?
— Это Ассоциация советских юристов. Приглашены мы в Штаты известной, наверное, вам организацией АВА — Американской ассоциацией адвокатов, — уже более подробно объяснил Оболенцев.
— Не понял. Вы что, поменяли место службы? — не скрывая удивления, разочарованно спросил Майер, останавливаясь и с недоумением глядя в глаза человеку, на которого он сегодня сделал ставку.
Оболенцев тоже остановился. Поняв волнение старика, он рассмеялся и стал его успокаивать:
— Ну что вы, Рудольф Дмитриевич, я все там же и в том же качестве. А в составе делегации есть разные юристы: и адвокаты, и ученые, и политики. Из работников правоохранительных органов нас двое — я и Карпец.
— Да-да, я знаю, — оживился Майер, вместе с Оболенцевым возобновляя движение. — Это весьма авторитетная здесь организация. Я недавно читал в газетах, — проявил осведомленность старик, — что в ланче, устроенном для лиц, приглашенных на Ассамблею, приняли участие многие знаменитости.
— Ну, я к ним не отношусь. И это было в Чикаго — в штаб-квартире АВА, там всегда проводят Ассамблеи. Мы же сейчас знакомимся с действующей в США системой юриспруденции, а заодно и со страной…
— Понятно… Извините, а вот вы упомянули Карпеца, — неожиданно опять сосредоточился Майер, переходя на другую тему. — Это случайно не родственник того генерала Карпеца, что при мне уголовным розыском в МВД командовал?
— А почему он должен быть обязательно чьим-то родственником?
— Ну, у вас там сейчас если не кум, сват, зять, то уж непременно дружбан чей-нибудь должен быть — иначе в люди не выбьешься, — в азарте выпалил Майер.
— В данном случае это именно тот самый Карпец. Игорь Иванович теперь возглавляет ВНИИ МВД СССР. Вы что-то имеете против него?
— Напротив, когда он в угро трудился, местная мафия побаивалась его. А теперь, значит, понизили. В науку бросили.
— Я бы не стал делать такой вывод, Рудольф Дмитриевич. Карпец — известный в стране ученый-криминолог, доктор юридических наук, — с уважением произнес Оболенцев.
— Да-а, — недоверчиво протянул Майер. — Может быть, и так.
Так, предаваясь воспоминаниям, они дошли до отеля «Империал». Заметно поредевший поток автомобилей уже не так зловеще двигался мимо них. Уставшая от вечерней пляски реклама гасла. Город погружался в ночной мрак. Лишь кое-где у освещенных витрин еще кучковались группки молодых людей. И только возле отеля «Империал» было по-прежнему многолюдно. Разъезжались поздние гости. Возвращались на ночлег постояльцы. Омытый светом неона, отель выглядел на общем фоне торжественно и грациозно.