Больше в портфеле ничего не было. Окружной прокурор закрыл его, а коронер вновь заклеил и опечатал. Селби перешел к осмотру содержимого чемодана.
— На одежде нет никаких пометок из прачечной, — сказал коронер. — Даже на крахмальных воротничках. Не кажется ли это тебе немного странным?
Селби кивнул:
— Вполне вероятно, что с этими вещами он впервые отправился путешествовать, а в пути не успел прибегнуть к услугам прачечной. Дома же у него деловитая, трудолюбивая жена, которая стирает сама. Это, кстати, еще раз говорит за то, что он пастор.
Селби изучил маленькую картонную коробочку, в которой лежало несколько завернутых в бумагу пилюль.
— Это успокоительное? — спросил он.
— Да.
— И ни одна из пилюль не может явиться причиной смерти?
— Ни в коем случае, — ответил коронер. — Я встречал людей, которые принимали по четыре-пять штук за раз.
— Отчего же он умер в таком случае?
— Скорее всего, больное сердце. Двойная доза могла спровоцировать приступ.
— Попроси доктора Трумэна тщательно проверить эту версию. Я хочу совершенно точно установить причину смерти.
Коронер беспокойно заерзал и неуверенно произнес:
-=- Не будешь возражать, если я дам тебе крошечный совет, Дуглас?
— Давай, Гарри, выкладывай, — ответил Селби с улыбкой, — а я постараюсь им воспользоваться.
— Это твое первое расследование, — начал коронер. — Похоже, ты хочешь превратить его в дело об убийстве.
Я бы не стал на твоем месте ставить телегу впереди лошади. В графстве многие настроены против тебя, впрочем, как и многие — за. Те, кто — за, сумели провести тебя на должность. Те, кто — ^против, не могут смириться с тем, что ты ее занял. Если ты будешь трудиться, не привлекая к себе большого внимания, пару месяцев, люди быстро забудут о политической стороне дела. Те, кто ненавидел тебя, начнут улыбаться и пожимать руку при встрече на улице. Но если ты начнешь движение не с той ноги, последствия будут печальны. Твои враги до смерти обрадуются, а некоторые друзья отвернутся.
— Гарри, мне безразлично, как расследование выглядит со стороны, важно, что я сам им не удовлетворен. Есть множество моментов, которые совсем не устраивают меня.
— Можно изучать покойникбв под микроскопом и все равно остаться неудовлетворенным, — возразил коронер. — В реальной жизни очень часто не сходятся концы с концами. Я видел десятки смертей, не поддающихся объяснению. Всегда появляются факты", не укладывающиеся в общую схему. Поэтому приходится учиться принимать вещи такими, какие они есть. Этот человек зарегистрировался под чужим именем — ничего больше. Нет никаких поводов для волнения. Многие поступают таким образом.
Селби кивнул и изложил нормы поведения, которым он решил неукоснительно следовать, оставаясь окружным прокурором.
— Гарри, — сказал он, — факты должны сходиться. Этим они похожи на цифры. Когда мы соберем все факты, их сумма в графе «дебет» должна совпадать с суммой колонки «кредит». Факты, суммируясь, приводят к результату, который, в свою очередь, должен объяснять все факты. Если у нас что-то не вяжется, это означает лишь то, что нам не известны все факты и мы пытаемся подвести баланс, насилуя правила арифметики. Возьмем для примера письмо в машинке. Его печатал не тот человек, который писал сценарий. Письмо напечатано безукоризненно, текст расположен ровно, нет ни единой опечатки. Тот же, кто печатал сценарий, действовал одним пальцем, строчки неровные, буквы пропущены и переставлены местами. Очевидно, и сценарий, и письмо печаталибь на одной машинке, но разными лицами.
Это иллюстрирует мою мысль о том, что факты должны быть объяснены, если мы пытаемся строить на них свои теории.
Коронер вздохнул и произнес:
— Ну что же, — мое дело — сказать, а решать тебе. Превращай это дело в дело об убийстве, если тебе так хочется. Но когда оно вернется бумерангом, будет поздно.
СеЛби ухмыльнулся, поблагодарил коронера, вышел из похоронной конторы и направился прямо в отель «Мэдисон». Там у него произошел нелегкий разговор с Джорджем Кашингом.
— Отто Ларкин сказал, — начал Кашинг укоризненно, — что в деле Брауера ты пытаешься сделать из мухи слона. Ты нехорошо себя ведешь по отношению ко мне, Селби.
— Я веду себя должным образом. Особенно по отношению к тебе, Джордж.
— Ну, если не мне лично, то моему бизнесу ты бесспорно наносишь урон.